— и, чтобы ненароком не нарушить чужих интересов, нам приходится достаточно подробно информировать зарубежных коллег.

— Полагаю, что вы не совсем правы, — заметил Асунин спокойно. — Если пространство интернационально, как, например, океанские воды за прибрежной зоной, то вы ни при каких условиях не нарушаете ничьих границ и единственное, что должны соблюдать — нести флаг своей страны и выполнять правила расхождения при встрече с другим судном. Думаю, что и в нашем случае этого вполне достаточно.

— Из вашей информации мы поняли две вещи, — проронил неуступчивый Тигр. — Во-первых, что предмет этого разговора не должен стать темой обсуждения с нашими коллегами…

— Это очень существенно нарушило бы интересы государства.

— Совершенно верно. Но во-вторых — это уже наше развитие вопроса — мы не можем нарушать сумму условий… назовем ее Кодексом ОПС, такой и на самом деле существует, — потому что в противном случае наша деятельность будет в дальнейшем сильно затруднена, а может быть, станет и вообще невозможной. Не говоря уже о "том, что мы лишимся возможности пользоваться в Пространстве Сна услугами коллег из других бюро и тем самым затрудним себе задачу настолько, что она вообще может оказаться нерешаемой. Поэтому нам нужно — учитывая, что мы ведь по природе своей все-таки не розыскная организация, хотя определенное сходство, конечно, есть, — нам нужно хотя бы прикинуть, по силам ли задача нам одним, какие тактические приемы могут позволить решить ее — если такие вообще имеются, ну, и тому подобное.

Генерал слегка пожал плечами:

— Надеюсь, что вы, по крайней мере, не промедлите с этим.

— Нам предстоит через несколько минут продолжить совещание, но уже с участием легатов — постоянных представителей некоторых других бюро. Не беспокойтесь, они присутствуют в России вполне официально.

Асунин кивнул. Это было ему известно.

— И у нас остается очень мало времени, чтобы решить — каким образом и в какой степени мы их проинформируем, чтобы не причинить ущерба России, но и не испортить наших отношений.

— Ну что же, — произнес генерал без особой радости в голосе, — рассчитываю на ваш патриотизм… и благоразумие. Или, может быть, мне следовало сказать — хитроумие?

— Думаю, у вас есть все основания верить нам. О результатах нашего совещания сообщим вам сразу же.

— На связи с вами будет капитан. — Генерал повел рукой в сторону своего спутника.

Названный, вернее — лишь обозначенный, привстал и деликатно кашлянул.

— Прекрасно. Как нас найти, вы знаете. В таком случае, генерал, пожелайте нам удачи, как мы желаем вам.

— Взаимно, — ответил генерал, и гости одновременно поднялись, бесшумно отодвинув стулья.

Теперь в зале остались только свои.

НАПУТСТВИЯ

То, что я видел и слышал, мне не очень понравилось. Однако я решил обождать с выступлением, пока Тигр не внесет ясности. Он, похоже, как раз собирался сделать это: подергал себя за кончики усов и громко откашлялся.

— Обстоятельство, заставившее нас безотлагательно вызвать вас обоих для участия в Консилиуме, чего мы обычно не делаем, — начал Тигр, переводя взгляд с одного из нас на другого и обратно, — заключается в том, что, как вы уже могли понять тут, мы оказались в достаточно сложном и деликатном положении. Просто отказать СБ было бы крайне неразумным и неосторожным, а кроме того, и непатриотичным шагом.

Тут он сделал паузу.

— В случае, если мы выполним обращенную к нам просьбу, — продолжал он, — целиком приняв выдвинутые условия, нам придется разыскивать Груздя, полагаясь только на собственные силы, мало того — мы будем вынуждены скрывать от коллег в СБ истинную цель наших действий. А выполнять работу — повторяю, если мы согласимся — придется именно вам. Поэтому для нас важно ваше мнение.

— Надо подумать, — сказал Борич неторопливо. — Мы знаем ребят, которые работают в ПС от других бюро. Они не дураки, и если и не сразу дознаются до смысла нашей операции, то, во всяком случае, быстро сообразят, что мы темним. Так что…

— Мы не сыщики и уж никак не политики. Делать то, на что нас подбивают, и так, как нам советуют, значит — внести в Пространство Сна тот же дух политиканства, который не знаю, как вам, а мне уже тут, в Производном Мире, осточертел. Просто противно — вот что я могу сказать.

Так я высказался — не дожидаясь, пока меня спросят. Ждал, что оборвут. Этого, однако, не произошло.

— Несомненно, — согласился Тигр. — Это не наша область. Но мы все-таки живем и действуем в конкретном государстве, обществе…

— Которое о нас очень мало знает, и во всяком случае, нам не платит, — снова нахально вмешался я; здравый смысл подсказывал, что в моих услугах нуждаются — а значит, легкая наглость сойдет с рук. Так оно и получилось.

— Дрим-драйвер Остров, прошу вас проявить выдержку, — вот и все, что сказал в ответ на мой выпад Тигр Подземелья. — Я и без вашего вмешательства намереваюсь учесть все эти обстоятельства.

— Пора бы уже, — не удержался я. — Не то тут черт знает что делается. Посторонние на Консилиуме! Может, мы скоро на базаре начнем обсуждать наши проблемы?..

— Да заткнись ты, — проворчал Борич, — или выпей валерьянки.

Я хотел было намекнуть, что валерьянка не входит в число моих любимых напитков, но решил, что для разнообразия можно какое-то время помолчать.

— Как всем нам известно, — продолжал Тигр, глянув на меня без особой симпатии, — до сих пор считалось, что наша Система, не входящая в государственные рамки, но являющаяся, как сказано в Кодексе, транснациональной, находится вне поля зрения СБ — и всех других подобных организаций. Их обращение показало, что наши предположения не соответствуют действительности. О нас знают. Хотя далеко не все, разумеется. Но это даже хуже.

— Слава всегда приятна, — проворчал я, но не очень громко.

— Разговор с генералом Асуниным был выдержан, как вы могли видеть и слышать сами, в рамках крайней доброжелательности; думаю, что я могу определить его именно так. Нас не пытались заставить, нас просили, и очень уважительно. Просили оказать всю возможную помощь в деле возвращения господина Груздя к активной деятельности в кратчайший срок. Нам объяснили, что последствия нашего отказа могут оказаться весьма печальными для страны, для всего мира; о том, каковы они будут для нас, прямо не заявлялось, потому что это слишком походило бы на угрозу. Обращались к нашему патриотизму, а также — это происходило наверху, до вашего прихода, — недвусмысленно намекалось на то, что в случае удачного сотрудничества многие проблемы, волнующие сейчас Институт, можно будет решить быстро и с немалой для нас выгодой.

— Значит ли это, — настороженно спросил Борич, —