В наушниках раздался недовольный вздох.

— «Используйте ваше оборудование так, как покажется вам нужным», — процитировал он. — Другого ответа у меня для вас нет. Не понимаю, чего вы дёргаетесь? Работы идут по плану?

— Корабль дохнет, — буркнул Иджес. — Наши работы ему не помогут. Какое оборудование, плазма его жги, мы должны использовать⁈

Кенен как-то отфыркнулся, но Гедимин его уже не слушал. Он резко развернулся к Зету, едва не намотав на себя трос.

— Я знаю, о чём они, — сказал он. — Синтезатор в модуле. Он умеет делать разные вещества. Возможно, справится с флонием.

Зет растерянно мигнул.

— Его же нельзя синтезировать. Ни у кого не получилось.

«Могло получиться,» — Гедимин вспомнил отчаянный взгляд Хольгера, и в груди снова заныло. «Если бы он согласился сделать бомбу. Он отказался. А я…»

— Надо попробовать, — вслух сказал он. — Только я не знаю, сколько флония нужно.

— Выясним, — сказал Зет и, отойдя в сторону, замахал кому-то рукой. Передатчик на его запястье коротко пискнул, и он накрыл его ладонью. Гедимин оттолкнулся от верхнего обруча и спрыгнул вниз — посмотреть, что можно сделать с остатками тяжей.

…Передатчик на руке сармата зажёгся и снова погас. Гедимин, удивлённо мигнув, перевернулся набок и сдвинул пластину, прикрывающую экран. В соседней ячейке зашевелился очнувшийся от дрёмы Зет.

— Сделал? — он одобрительно усмехнулся. — Что-что, а считать он умеет. Сколько там выходит?

— Шестьсот тридцать восемь литров, — Гедимин посмотрел на свои руки, на потолок модуля и безнадёжно покачал головой. — Чтобы это везти, нужен отдельный челнок.

Он потыкал в стенку рядом с ближайшим узким кольцом. Трубка, ещё ни под что не занятая, приподнялась над поверхностью, и сармат, с сожалением посмотрев на ампулу флония, срезал когтем капсюль вместе с иглой и приложил шланг к маленькому отверстию. Трубка сжалась, повторяя размеры незнакомого предмета, и, вытолкнув на ладонь Гедимина пустую ампулу, втянулась в стенку. Несколько минут сармат смотрел на неё, но реакции так и не дождался.

— С меей оно пять дней возилось, — сказал Зет, укладываясь на дно ячейки. — Интересно, с флонием до двадцать пятого справится?

«Лишь бы сам модуль не отравился,» — Гедимин, вспомнив, как флоний действует на необлучённые организмы, с подозрением покосился на втянувшуюся трубку. Следов разъедания на ней не было — кажется, она поглотила яд без вреда для себя. «Надо подумать, как сделать кораблю инъекцию. Нужна будет очень толстая вена…»

20 апреля 26 года. Лунный рейд, корабль «Ниийюу»

— Здесь, — Гедимин прижал ладонь к розоватой пульсирующей поверхности. Здесь обшивка –и плотная, и волокнистая — выгорела на полметра в глубину, и сквозь тонкий слой волокон на дне длинной широкой раны просвечивала «кровеносная» труба.

— Хм, — Зет, склонившись над розовым пятном, посмотрел на экран сканера. — Тридцать три сантиметра в состоянии сужения… Представляю, какое там давление. Нашу «иглу» не вышибет?

Гедимин качнул головой. Ему на секунду стало неловко за Зета — сармат-механик вроде бы должен был знать, как входить в ёмкости под давлением без вреда для них и себя — но он списал нелепый вопрос на общее волнение. Ему самому становилось не по себе, когда он смотрел на пульсирующую «вену» — сколько он ни встречался с живыми кораблями, привыкнуть к их особенностям не удавалось.

— Атомщик, приём, — вышел на связь Иджес. Гедимин видел его силуэт на другом краю гигантского обруча — сармат стоял со сканером в руке и следил за проплывающими внизу челноками. Сегодня их было необычно много, и они группировались по трое — один крупный, два маленьких. Они выстраивались вдоль тора и как будто чего-то ждали, зависнув над ледяным астероидом. Гедимин заметил, что они скапливаются там, где в ряду сгустков, подвешенных на тяжах, зияли пустоты, — чем ближе к пролому, тем челноков становилось больше.

— Приём, — отозвался ремонтник. — Что у вас?

— Там, где повреждений меньше, что-то вроде шевелится, — без особой уверенности ответил Иджес. Гедимин покосился на анализатор. Луч доставал до точки, откуда сарматы начали ремонт, и было видно, что там, в небольших «ранках» на обшивке, проступают капли заживляющей жидкости. Её было очень мало, и она просто покрывала раневую поверхность, не формируя новые ткани.

— Корабль жив, но очень-очень болен, — подвёл итоги Иджес. — Говоришь, шестьсот сорок литров? Что модуль, ещё не насинтезировал?

— Пока нет, — ответил Гедимин, следя за ближайшей тройкой челноков. Неслышный сигнал, похоже, поступил — она двинулась к обручам и остановилась там, где недавно висел сгоревший под лучом сгусток.

— Шестьсот литров быстро не нагонишь, — вздохнул Иджес. — Смотри! Что они там делают?

Самый крупный сгусток втиснулся между тремя обручами и плотно обмотал их выступающими тросами, два малых легли поверх него и слиплись с ним в один белый ком. Такие комки теперь висели везде, по всей протяжённости облучённого кольца, и странно, неритмично подёргивались.

— Я нашёл ещё одну «вену», — сказал Зет, перебравшись поближе к Гедимину. — Вон в том квадрате. Примерно той же толщины. Я думаю, лучше вводить флоний в разные точки.

— Уверен, что это разные вены? — вяло поинтересовался Гедимин, глядя на белые комки. Один из них начал раскрываться. Несколько минут он висел на месте, помахивая щупальцами, — видимо, челноки запутались в собственных тросах — а потом, разделившись натрое, скользнул к астероиду и вдоль его поверхности — к неповреждённой части корабля. Там, где он только что находился, стоял теперь новый «сгусток», опирающийся на трубчатые тяжи.

— Жёваный крот! — послышалось в наушниках. — Нет, ты видел⁈ Они заменили эти свои штуки! Чего им корабль-то было не починить⁈

«Или не нагнать флония, чтобы мы с этим не возились,» — додумал его мысль Гедимин. «Опять какие-то дурацкие традиции…»

24 апреля 26 года. Лунный рейд, корабль «Ниийюу»

Зет, приподнявшись со дна спальной ячейки, оперся о края и привстал