Шрифт:
Закладка:
— Ничего-то ты не понимаешь, — улыбнулась она.
***
— Дальше! Дальше ползите! — толкал их Алекс в темноту бетонного короба вдоль старых труб.
Перед Владом ползла Джессика и ребёнок с матерью, последним был пограничник, но далеко уползти не получилось, ржавая металлическая балка перегородила путь. И вот они замерли, прижавшись друг к другу.
Колебания ощущались даже здесь под землёй, их трясло и качало, со стен их прибежища сыпались куски бетона, а пространство заволокло пылью. Не имея противогазов, мать с ребёнком замотали лица шарфами и зажмурили глаза. И этот гул… жуткий гул, будто миллионы демонов Преисподней с воплем, заставляющим кровь стынуть в жилах, вырвались на поверхность земли, чтобы сеять абсолютный хаос в преддверии появления своего хозяина.
Влад как-то пытался представить, как живут в подземных теплотрассах бездомные, ну, вот теперь он точно знает, что ощущают бомжи во время землетрясения. Почему эта дурацкая мысль сейчас посетила его? А, психологическая реакция, мозг пытается хоть как-то стабилизировать его состояние, притормозить готовое выскочить из груди сердце.
***
— Слушай, надо решить вопрос с отпуском, — Аля разливала по чашкам чай.
Влад пожал плечами. Он достал из холодильника половинку лимона на блюдце и отрезал несколько тонких ломтиков.
— А в чём проблема? Поедем куда-нибудь, куда захочешь.
— Куда захочу?! — обрадовалась супруга.
— В пределах разумного, — тут же уточнил.
— Ну, вот ты какой не интересный! — Аля надула губки.
***
До этого момента Влад не знал, как выглядит землетрясение и что при этом чувствуют люди, оказавшиеся в его эпицентре. При этом он вспомнил, как однажды самолёт, на котором они с Алей летели на море, попал в зону турбулентности и кресло, на котором он сидел, решило, что гравитация его больше не связывает с сидящим на нём пассажиром. Как же тогда охнул весь салон, а жена вцепилась ему в руку своими длинными ногтями.
Тряхнуло так, что у него, кажется, клацнули зубы. При этом даже через толстый слой почвы и бетона ощущалось, что там наверху твориться что-то ужасное, все летит в тартарары, ударяя по земле многотонными обломками цивилизации.
Влад почувствовал, как воздух вокруг них стал гораздо теплее, чем был. Неужели они здесь запекутся как утки в духовке? Было бы досадно. И смешно. Как утки.
***
— Ты как хочешь, но утка не получилась. Картошка вообще не пропеклась.
Влад ковырял вилкой внутри горячей горячей утки, только что извлечённой из духовки, вытаскивая куски картошки.
— Ну вот! Теперь ещё скажи, что я не умею готовить! — Аля всплеснула руками.
— Фаршированную утку — нет, констатировал Влад. — По крайней мере пока. Не надо было под завязку её набивать начинкой, без горячего воздуха картошка не пропеклась.
Аля бросила фартук и прихватки на стол и вышла из кухни.
***
Да, будет забавно поджариться снаружи до хрустящей корочки, а требуха останется сырой. Тёплой, но сырой. Не пропечённой. И вытащить тебя из духовки будет некому.
— Сейчас в обратку пойдёт! — прогудел сквозь маску противогаза Алекс.
То, что за первой взрывной волной идёт вторая, но уже по направлению к эпицентру, Влад знал, он видел множество раз хроники испытаний ядерного оружия, которые проводились ещё во времена Холодной войны. Да и в кино это изображалось примерно так же. И точно, выдавленный из эпицентра воздух поспешил заполнить собой образовавшуюся пустоту. Грохот и гул не утихали, а температура вокруг явно шла на повышение. Влад представил, что творится наверху, как там всё горит и летит кубарем и ему стало не по себе.
Сердце гулко билось в груди, воздуха явно не хватало. По виску под маской скатилась капля пота. Что это: это в подземелье так жарко, или это нервное? Ребёнок, который казалось бы, должен рыдать и биться в истерике сидел тихо, прижавшись к матери. Пространство тускло освещалось зеленоватым светом палочкой химического фонаря.
Как люди смогли докатиться до такой ситуации? Кто осмелел настолько, что решил, будто ядерная война это ничего страшного. Будто потом радиация развеется, и никакие ветры её не принесут тебе "на сдачу". Одно дело две бомбы в 1945 году для Японии, другое — сотни, или тысячи бомб.
Всё-таки благословенное время тогда было — Холодная война. Да, и Советский Союз и США могли с лёгкостью уничтожить друг друга, США — Союз раз десять, Союз — США раз пять, но, чёт побери, они этого не делали! И там, и там понимали, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми, тем более, что врага достаточно убить один раз, а не пинать его труп долго-долго. Может Америка и закидала бы Советский Союз большим количеством бомб, если она при этом сама будет отброшена в развитии на сотни лет назад, то какой смысл так рисковать.
А сейчас вот рискнули. Что-то изменилось в психологии американского руководства, в психологии их граждан. С какого момента они стали считать, что победа в такой войне возможна? Ладно, пускай, формально победить можно, но это же будет даже хуже чем пиррова победа! Восстановление, если оно вообще возможно будет длиться сотни лет.
Кстати, почему в английском языке Советский Союз пишется как Soviet Union? Влад не раз слышал от иностранцев, что они думали, что это какое-то специфичное русское слово, которое не переводится на английский. Но ведь это не так! "Совет" вполне себе переводится на другие языки, при этом именно в том смысле, в каком оно используется в оригинале. Неужели это было сделано лишь для того, чтобы русские казались какими-то страшными и загадочными коммунистами? Не исключено.
Странные мысли, однако, лезут в голову. Почему он об этом подумал? Надо взять себя в руки.
Влад ожидал, что растаявший снег прольётся внутрь их убежища радиоактивными потоками, так как о его герметичности можно было только мечтать, но нет, ни капли воды на них не упало.
