Однако 13 октября Горький уехал на лечение в Италию, а 22 октября на расширенном заседании политико-художественного совета Главреперткома пьесу опять запретили. В СМИ началась кампания «Ударим по булгаковщине», которая позже нашла своё отображение в «Мастере и Маргарите».

Борьба, однако, продолжается. В январе 1929 года судьба пьесы «Бег» рассматривается на Политбюро ЦК ВКП(б). Персонально за решение вопроса отвечает наркомвоенмор Климент Ворошилов. Керженцев предоставляет весьма профессиональную и резко критическую по отношению к пьесе записку театроведа Ричарда Пикеля (мы неоднократно её цитировали выше). Но МХАТ продолжает репетиции до 25 января.

И тут начинается типичная булгаковщина: 11 января убит прототип Хлудова – генерал Яков Слащёв. Из чего бы ни исходили члены Политбюро 10 января, 11-го у них появилась новая мотивация.

С одной стороны, смерть генерала в значительной степени обесценивала идею возвращения из эмиграции – ты вернёшься, а тут тебя какой-то «патриот» или «активист» грохнет. На этом фоне спектакль, призывающий к возвращению, выглядел бы очень странно и для отечественной, и для зарубежной публики. Впрочем, публика должна была знать, что эмиграция не спасала от гипотетической встречи с активистом, что показала гибель Симона Петлюры 25 мая 1926 года.

С другой стороны, пьеса выглядела в определённой степени как апология людей, подобных Слащёву. А создавать на ровном месте культ погибшего героя советской власти было ни к чему. Особенно если учесть, что герой, на самом деле, временно прощённый злодей…

30 января комиссия Политбюро пьесу окончательно запретила.

Любовь Белозерская писала позже: «Ужасен был удар, когда её запретили. Как будто в доме появился покойник…»

Удивительно, но даже после этого театр с «Бегом» расставаться не спешил – договор с Булгаковым был расторгнут только 14 октября 1929 года (в счёт погашения аванса драматург начал работу над пьесой «Кабала святош», которая, правда, тоже не вышла на сцену).

А 2 февраля 1933 года вопрос о постановке вновь был поднят во МХАТе, причём 29 апреля с Булгаковым заключили договор на переработку текста.

«Дирижировал» переработкой председатель Главреперткома Осаф Литовский (им, в свою очередь, руководил Керженцев), который требовал «ясно провести мысль, что белое движение погибло не из-за людей хороших или плохих, а вследствие порочности самой белой идеи». В этом контексте от Булгакова требовали довести Хлудова до самоубийства и оставить Голубкова с Серафимой за границей. Булгаков, кстати, не только не отказался, но даже признал, что «изменения эти вполне совпадают с первым моим черновым вариантом и ни на йоту не нарушают писательской совести». Конечный вариант был готов к концу июня. В начале ноября 1934 года появился новый вариант финала, с самоубийством Хлудова, расстрелявшего предварительно тараканьи бега, и с возвращением в Россию Серафимы и Голубкова. Однако в ноябре же пьесу вновь запретили.

26 сентября 1937 года Комитет по делам искусств обратился к Булгакову с просьбой прислать экземпляр пьесы. Это было сделано, но отзыва не воспоследовало. 5 октября Елена Булгакова записала в дневнике со слов мужа: «это означает, что “Бег” умер».

Сталин и Билль-Белоцерковский

Письмо драматурга В. Н. Билль-Белоцерковского И. В. Сталину, в котором упоминается постановка пьес Булгакова во МХАТе, безусловно, является одной из попыток запретить творчество Булгакова в СССР. Ответное же письмо Сталина наглядно показало, что он против такого шага, причём в состоянии привести серьёзные аргументы, понятные его оппонентам.

Помимо письма Сталина, интересного самого по себе, возникает множество близких вопросов: кто такой Билль-Белоцерковский? Что такого он написал Сталину? Почему Сталин ответил? Попытаемся в этом разобраться.

Билль-Белоцерковский

Есть какое-то ехидство истории в том, что Владимира Наумовича Билль-Белоцерковского сейчас помнят в основном благодаря критике им Булгакова, причисленного ныне к числу классиков.

Владимир Белоцерковский, кстати, в некоторой степени земляк Булгакова – родился он в 1885 году в Александрии (шахтёрский городок в нынешней Кировоградской области). Как легко понять, происходил из еврейской семьи.

В 1911–1917 годах жил в США, где его сложную фамилию сократили до «Билл». Впоследствии это стало частью его литературного псевдонима.

После революции вернулся в Россию и сразу был мобилизован в армию. Попал в 56-й пехотный полк в Москве. Вступил в РСДРП(б). С ноября 1917-го по май 1918 года – член исполкома Моссовета. Принимал участие в Гражданской войне.

Печататься начал раньше Булгакова – в 1918 году. Стал драматургом. Входил в Пролеткульт, группу «Пролетарский театр», объединение «Кузница».

Во время «Большого террора» под каток не попал, вероятно, потому, что был нещадно критикуем Леопольдом Авербахом, позднее репрессированным в качестве троцкиста. Тот считал Белоцерковского дураком и невеждой, обвинял в «напыщенной мещанской декламации», не имеющей ничего общего с «пролетарским наступлением на культурном фронте».

Писал пьесы о международной солидарности рабочих и «ведущей роли партии в социалистическом преобразовании страны». Особую известность приобрела пьеса «Шторм» (1926), по которой он написал сценарий фильма, вышедшего на экраны в 1957 году. Критики отмечают, что эта пьеса, как и другие ранние произведения Билль-Белоцерковского, написана «в типичной манере плакатного, агитационного театра раннесоветского периода». Можно себе представить, что думал о таких произведениях И. В. Сталин, отличавшийся тонким художественным вкусом…

Впрочем, даже советская критика того времени встретила «Шторм» неоднозначно, а «первой вехой и началом живой истории советской драматургии и советского театра» её провозгласили уже в раннехрущёвские времена. Активно писать он продолжал до конца 1940-х годов, но ничего значительнее «Шторма» не создал. Кстати, Билль-Белоцерковский – один из основных создателей балтийского матроса – «братишки» (наравне с Всеволодом Вишневским).

Билль-Белоцерковский был награждён орденами «Знак Почёта» (1939) и Трудового Красного Знамени (1955). Умер в 1970 году.

Выше мы написали, что Владимир Наумович известен в основном борьбой с Булгаковым. Второй момент, из-за которого сейчас вспоминают иногда его фамилию, состоит в том, что Билль-Белоцерковский – отец советского диссидента, автора «теории кооперативного строя» Вадима Белоцерковского. Диссидент и критик советского социализма – сын обласканного советской властью классика «агитационного театра»… Это не абсурд, это норма – критикуют социализм в основном именно те, кто достиг своего высокого положения (социального и материального) в советское время именно благодаря социализму.

Вадим Владимирович, кстати, в 2014 году отказался от российского гражданства (сам он продолжал жить в США) в знак протеста «против превращения России в авторитарное и агрессивное государство».

Но вернемся к папе-драматургу.

Письмо

«Письмо Билль-Белоцерковского» было написано в декабре 1929 года и адресовано Сталину. Оно по сей день