— Знаете, доктор Гаспар считает, что мозг эйфайров поражает какая — то болезнь, что-то вроде паразитов или ольтекских ули — ули. И он мне сказал, что мой отец поручил ему найти лекарство, чтобы исцелять эйфайров. А ещё дал ему какие-то данные, на основе которых доктор и готовил некий эликсир. Мой отец перед тем, как его отравили, внезапно изменил своё отношение к эйфайрам, и решил их исцелить. Вы не знаете, с чем… или с кем это может быть связано? — спросил Виго.

— Доктор Гаспар? — герцог криво усмехнулся. — Боюсь, для него эйфайры всего лишь подопытные крысы, не более. Я же говорил, что ваш отец хотел вылечить Мелинду. И доктор Гаспар Хуарес играл в этом «лечении» определённую роль. Поэтому я не лечусь у маэстро Хуареса, и никогда бы не стал.

— Почему? — осторожно спросил Виго. — Что именно он делал?

— Потому что, для него клятва доктора «Не причини вреда» — пустой звук. И я бы советовал вам глубже погрузиться в историю с поиском этого лекарства. Вы хоть раз были на острове Дежавю?

— Нет. Но сегодня я отправил туда Мориса.

— Вот и спросите его мнение о том, что он там увидел.

Герцог махнул рукой жокею, который безуспешно пытался усмирить строптивую лошадь, и крикнул:

— Эй, Хорхе, что это с ней? Она не заболела?

— Нет, сеньор! Сегодня день такой, все лошади беспокойные, не хотят заходить в конюшню. Как будто кто-то напугал их с утра. Может зверь какой пробрался в стойла. Я сказал Паскуалю, он обещал пройти везде с собакой.

Герцог кивнул, повернулся к Виго и спросил:

— Так вы нашли дневник графа Вальярдо? И бумаги, которые были в сейфе банка?

— Я пока ничего не обнаружил. Мы с Морисом обыскали кабинет и все сейфы, этих бумаг нет, — задумчиво ответил Виго. Но, если я их найду, я вам обязательно сообщу.

Это было не совсем правдой. Сегодня, пока они ехали в Алегрию, Изабель рассказала ему о том, что какие-то важные бумаги отец спрятал в Ордене Санта Требол. Она видела их на столе в его кабинете и даже успела прочесть страницу. Вне всяких сомнений — это был дневник графа Вальярдо, но Виго не стал об этом рассказывать герцогу. Он их найдёт, сначала прочитает сам, и попробует во всём разобраться.

— Я был бы вам очень признателен. Это может показаться всего лишь выдумкой ольтеков, но мы зря недооцениваем их мудрость. И лучше знать, что скрывается за этим предсказанием. Но это ещё не всё, сеньор Виго, — герцог понизил голос. — Ещё я хотел вам сказать, что Оливия сейчас находится в большой опасности.

— Почему вы так решили?

— Потому что она ввязалась в политические игры. Вы же читали утренние газеты? Читали, что пишут о семье Агиларов? К вам приходил граф Морено и угрожал, да я знаю и об этом. Он не оставит вас в покое. Нужно найти Оливию и спрятать её в надёжном месте, пока не разрешится вся эта ситуация.

Виго достал из кармана письмо, которое получил от Доменика и отдал герцогу.

— Доменик её прятал у кого — то из своих друзей. Но она сбежала. Оставила ему записку, чтобы он её не искал, — ответил Виго хмуро. — И я понятия не имею, где она может быть.

Герцог пробежал глазами письмо и вернул его Виго.

— Я думаю, она примкнула к движению Эспины, — ответил герцог. — А в нынешней ситуации это очень плохое решение, потому что после взрыва у сената на всех «эспинас» объявлена охота.

— Быть может, вы знаете, что за нужда заставила её так поступить? — спросил Виго, понимая, что о его сестре герцог Дельгадо знает куда больше, чем он сам.

— Любовь, чувство несправедливости, идеализм, желание сделать мир лучше… — усмехнулся герцог. — А может всё вместе. А учитывая, что она тоже эйфайр, вся эта ситуация может стоит ей жизни.

— Но если она эйфайр, то в чём её талант? — спросил Виго. — Доменик художник, Изабель погружена в музыку, а Оливия?

— Вы читали то, что она пишет? Слово — её талант. Она способна словом вести за собой людей.

— Ну, вам, как её отцу, я могу сказать, что Лив писала манифесты для Эспины, — фыркнул Виго с раздражением, — и не только их. Ещё она вела расследование и писала статьи. В общем, безумие какое-то!

— И это одна из причин, почему движение Эспины обрело такую силу именно в этом году, когда она стала писать для него, — кивнул в ответ герцог. — Так что она его Муза, а ещё здесь замешана любовь. Но вы и так должны понимать на какие безумные поступки толкает нас любовь.

— Странно, что мы говорим с вами о любви, учитывая мою мать и всё остальное. Мне бы следовало вас ненавидеть… — усмехнулся Виго.

— Вы меня осуждаете за любовь, сеньор Виго? — герцог усмехнулся в ответ. — У вас на пальце помолвочное кольцо. А где ваша невеста? Вы влюблены в эйфайру и не можете совладать со своими чувствами. И влюблены настолько, что ради неё готовы перевернуть этот город и противопоставить себя всем грандам Лазурного двора. Вам ли меня осуждать?

Виго посмотрел на герцога тяжёлым взглядом, но ничего не ответил.

— Они сильнее тебя, — добавил герцог, внезапно перейдя на «ты». — Вот так в лоб ты их всех не победишь, особенно, когда у тебя есть слабости и тобой движут идеалистичные мотивы. Справедливость, милосердие… В этом городе они, как камень, привязанный к ногам тонущего. Поверь, твои враги увидят все эти слабости и ударят туда, где тонко. И эта девушка, твоя… хм, кузина Вальдес — она твоя главная слабость. Ты привёл её сюда напрасно. Тебе нужно спрятать её, чтобы не подставлять под удар. Сделать так, чтобы никто не подумал, что она тебе дорога, что у тебя есть к ней чувства, только так ты сможешь защитить её. И себя. А второе слабое место — это Оливия. Нужно найти её, пока она не попала в беду. Потому что, кроме графа Морено и всех политических акул, в этом городе есть ещё одна опасность — тот, кто убивает эйфайров. Вы же слышали о многочисленных жертвах, которые, как утверждают, принадлежат Хирургу?

— Ну так именно о нём Лив и писала. Вы хотите сказать, что Хирург убивает только эйфайров? — удивился Виго.

— Да. К, сожалению, это так. И он охотится за Оливией.

— А вам это откуда