– Кто?

– Агрохолдинги, фермеры. Строители. Перевозчики. Поставщики. Все. Регулярные взносы. Крупные суммы.

– Он лично налом собирал дань? – Гектор вроде как удивился.

– Не сам, конечно. Он же полицейский. Он улик на себя не множил. У него имелись доверенные лица. Посредники.

– Кто? Они же и к вам приезжали?

– Супруги. Его сотрудница, только она не полицейская, а мелкий клерк. Некая Маргарита. И ее муж. Владелец магазина в Кашине, мясник. Он являлся с ней вместе под видом поставок или закупок мяса в агрохолдинги, вроде как закупаться для своей лавки. – Юрист снова помолчал. – К нам в ресторан заглядывал под видом поставки тушек гусей к праздникам… И правда привозил свежий товар. Так что комар носа не подточит. На вид – все легально.

– А что они забирали?

– Деньги, наличку. В сумках, в портфеле. От миллиона до трех. Смотря какая у нас выходила маржа. Карапет Варданян был отлично осведомлен о наших делах и доходах. Маргарите он всецело доверял. Только ей. Она ж его соплеменница. Я думаю, в этом заключалась тайна их союза. Она являлась его главным гонцом и посредником. Муж только для ширмы, как прикрытие. И он ее охранял. Она забирала нал. Она передавала от Карапета «приветы» и «просьбы».

– Так это у вас называлось? – хмыкнул Гектор.

– Всегда хладнокровно, настырно. Предприимчивая дама, несмотря на ее скромную должность в УВД, обладала мертвой хваткой и феноменальной памятью на долги и недоимки.

– Ее девичья фамилия Баблоян, – сообщил правоведу Гектор. – Собирательница бабла, дани.

– Если говорить о «мафии бессмертной», то Карапет именно к подобной категории людей и принадлежал. Все тихо, подковерно, очень серьезно и жестоко. И все подчинялись. Потому что он обладал колоссальными связями и никто не хотел от него лиха. А кроме наличности он любил еще и подарки.

– Какие именно?

– Как истинный Мидас – золото. – Юрист усмехнулся. – У него же имелись сестра и молодая любовница, ему подносили ювелирные украшения.

– Их тоже забирала Маргарита?

– Она. И еще более солидные презенты.

– Квартиры родственникам? – уточнил Гектор.

– Агрохолдинги такое бы не потянули, не говоря уж о нашей фирме, находящейся на грани банкротства. Карапет Варданян не стремился отобрать все. Иначе кого доить? Нет, подарки иного сорта. Но дорогие, солидные.

– Мидас сдох, – объявил Гектор. – Какова сейчас ситуация? Кашинская полиция продолжает его прибыльное дело?

– Нет. Самое парадоксальное – все на паузе. Позавчера как раз был день квартальных откатов… Но никто никому не звонил, никто не являлся и ничего ни у кого не требовал. Может, они сами пока разбираются с его наследием – кому теперь и как брать? Или же…

– Что? – Гектор изучал усталое, покрытое морщинами лицо юриста, смирившегося с положением дел в городе Кашине.

– Или же со смертью Карапета Варданяна все закончилось. Его посредников тоже отправили на тот свет. Хотя они были только пешки, шестерки. В Кашине уверены, что их убили строители-таджики, которым они не заплатили денег. Вполне в духе сквалыги Марго. – Юрист брезгливо поморщился. – Она жадная хищница, но Карапет особо ее не баловал – так, подачки. Они же… восточные люди… У них мужик всему голова, а женщина – просто инструмент на вторых ролях.

– Местный бизнес тоже считает, что Маргариту с мужем убили строители-мигранты? – уточнил Гектор.

– Да. Если бы Варданян был жив, все бы решили: это он ее убрал, потому что она его перестала устраивать как посредник и опасный свидетель. Но Варданян погиб в ДТП. Несчастный случай, хотя сначала мы все думали, что его прикончили. Но нет. Ему не повезло на дороге. А убийство Марго и ее муженька просто стечение обстоятельств. Им не следовало крохоборничать с шабашниками. Они ж тоже с востока, а восток – дело тонкое. Непредсказуемое.

Глава 27

Весь этот джаз

– В Кашине при Варданяне процветала коррупция – откаты бизнеса и поборы с сотрудников полиции внутри УВД, – мрачно подвела итог Катя, когда они держали путь в сторону федеральной столичной трассы. – Кашинский Мидас набивал карман. Однако при Веригине все прекратилось.

– Да? Прекратилось? – хмыкнул Гектор. – Честный благородный подполковник Веригин?

– Нам уже второй свидетель твердит, считая гаишника, что поборы разом закончились. – Катя не хотела пускаться в пустой спор насчет морального облика подполковника Веригина. – Более того, смерть Марго Мосиной и ее мужа вообще поставила крест на возможном расследовании злоупотреблений и взяточничества. Нет больше прямых доказательств для выдвижения обвинений, да и сами обвинения некому предъявлять – и организатор коррупционной схемы, и пособники-посредники мертвы. Даже если служба безопасности главка получит информацию, которую отыскал ты, Гек, никакого внутреннего расследования не будет.

– Мидас сдох, а убийство Мосиных обрывает нить к тому, что происходило при нем в Кашине. – Гектор глянул на Катю.

– То, что мы сейчас узнали от юриста, не имеет никакого отношения к зверской расправе над Гарифой. Да и со старым убийством сестер не связано тоже. Все, что мы узнали о поборах в Кашине, на Чурилов вроде не влияет. Хотя… может, и здесь какой-то подвох? Но мы с тобой его не видим. Мы сейчас едем к Зарецкому. Следует ведь всех подозревать, да? Значит, и его. Когда в полиции ночью задержали «Рено Логан», такую же, как у него, я…

– У него инвалидка, Катя, – ответил Гектор. – Подростки подрезали Гарифу, в этом нет сомнений, потому что они сами признались и детали обозначили. А потом, я тебе говорил уже насчет него. Чем он отличается от остальных подозреваемых. Но он был в Пузановке и видел воочию, как убили сестер. У него и пожарного Мосина схожие ситуации – они оба оказались на месте преступления, только что и кого они видели – неизвестно.

– К тому же пожарный сам покойник. Ты прав, Гек, – у них в чем-то схожие ситуации. И оба пытались помочь потушить пожар – Мосин вызвал коллег из пожарной части, а мальчик Женя поспешил к колодцу за водой. Зарецкому было тогда всего тринадцать, а Мосину за сорок. Женя – калека, ты говорил, что невозможно справиться одноногому на протезе с двумя старшими девушками. К стулу жертву привязать во время борьбы, сопротивления… Я согласна, подобное за гранью реальности. И еще – в убийстве свидетеля Мосина уж никак не обвинишь Зарецкого, который сперва был с нами, а затем полицией доставлен в больницу и помещен в реанимацию. Вывод какой?

– Мы с тобой не в классическом детективе. Мы в запутаннейшем лабиринте. Катеныш, умница моя, тебе надо поспать. – Гектор улыбался Кате.

– Слишком много говорю, лучше помолчать, да? – Катя