В то время Средиземное море окончательно перестало быть «матерью всех коммерций», «сердцем мира». Нидерландской Ост-Индской компании (см. главу 52) удалось сделать то, чего не смогли раньше сделать португальцы — к концу первой четверти XVII века поток пряностей с востока окончательно отклоняется от Средиземного моря и идет в Европу вокруг Африки. Алеппо (Халеб) — город в северной Сирии, в средние века важный конечный пункт караванной торговли и, кстати, значительный еврейский центр — больше не «маленькая Индия». Но в Лeванте (восточном Средиземноморье) еще было что покупать. Европейцев привлекали хлопок, шелк и другие товары, местные и привозные.

У евреев Амстердама была возможность вести дела со своими соплеменниками — осевшими в Турции сефардами. Те давно уже освоились в Османской империи и, конечно, хорошо знали местные условия и язык. Конкурировать в восточном Средиземноморье им приходилось только с греками и армянами, а не с турками — хозяевами страны. Эти коммерцией почти не занимались, враждебности к евреям не проявляли.

Крупнейшим в Леванте центром еврейской (сефардской) коммерческой деятельности в XVII веке становится Измир (Смирна)[65] — город на малоазиатском побережье. Туда сходились торговые пути и продукция разных стран продавалась, покупалась, меняла хозяев и продолжала путь на запад или на восток. Там в ту пору и концентрировалась голландская средиземноморская торговля, в очень значительной части еврейская. Смирна имела перед Стамбулом в глазах европейце, преимущество — путь туда не пролегал через Дарданеллы, за плавание по которым турки взимали особую пошлину.

Западных европейцев интересовали не только дорогие привозные товары, но и продукты местного сельского хозяйства — хлопок (в первую очередь), кожи, фрукты, шерсть, оливковое масло. А, когда в Европе случался неурожай или опустошительная война, то и хлеб.

Закупали они также издавна квасцы (минерал употреблявшийся в текстильной и кожевенной промышленности для первичной обработки сырья; добывался недалеко от Смирны).

Напомню, что к концу Средних веков, товары широкого потребления начинают играть всё большую роль в мировой торговле.

Лирическое отступление

Соотечественники (или единоверцы), обычаи и законы которых известны, издавна считались удобными торговыми партнерами, а в случае каких-либо недоразумений, можно было искать справедливости в своем автономном религиозном суде. Сефарды, рассеявшиеся по миру после бегства с Пиренеев (в нашем конкретном случае турецкие и голландские), очень широко практиковали торговое партнерство друг с другом.

Серьёзную конкуренцию евреям в левантийской торговле составляли армяне. Имея соотечественников в Иране, да и повсюду на Ближнем и Среднем Востоке и сотрудничая друг с другом, армяне организовали впечатляющую караванную торговлю. Везли они к Средиземному морю, в первую очередь, персидский шелк. Он, веками, был основой иранского экспорта, как теперь нефть. В рассматриваемое время, Персия (Иран) экспортировала в первую очередь шелк-сырец, т. е. шёлковую нить. Ткани из неё производили на европейских мануфактурах (своего шелка-сырца Европе не хватало). Везли и другие восточные товары, удобные для караванной торговли, т. е. лёгкие. В частности, индиго. Турки были очень довольны налогами, которые собирали с армян, а те ценили стабильность и порядок в веротерпимой Османской империи. Позднее, в Новейшее время, подобную идиллию и представить себе будет трудно.

Греческому купечеству тоже не было тогда оснований жаловаться на турок. Могучая Османская империя, в позднее Средневековье, лучше защищала интересы своих подданных-греков, чем, в былое время, это могли сделать захиревшие греческие государства (Поздняя Византия и её осколки) до завоевания всех их турками.

Из-за нередких тогда персидско-турецких войн и европейцы (в частности голландцы) и армянские купцы пытались организовать альтернативный путь в обход турецких владений. По Каспию до Астрахани и далее по Волге до центральной России. Там, в местах уже довольно цивилизованных, можно было бы продолжить путь в Европу и по суше. Но не вышло. Одной из важных причин той неудачи были разбойничьи подвиги Стеньки Разина. Заменить левантийскую торговлю не удалось. Смирна сохранила своё значение, что было хорошо для евреев — их в Россию тогда не пускали.

***

Итак, в XVII веке западноевропейских купцов, в частности голландских евреев, интересовал Левант, куда они привозили ткани и пряности и где закупали сырьё. Но путь туда не был усыпан цветами. В северных морях опасность представляли дюнкеркские корсары (см. гл. 52). Они охотились в первую очередь за голландскими рыболовецкими судами, но и прочими не пренебрегали. Эта опасность временно отодвинулась в 1646 году, когда французы после отчаянной борьбы взяли Дюнкерк.

В Гибралтарском проливе (где ещё не закрепились англичане) приходилось опасаться испанских кораблей. Эта проблема решилась в 1648 году, когда был заключен мир между Испанией и Нидерландами.

Но главной бедой были пираты из северной Африки (см. гл. 43). Эти нападали повсюду (их корабли добирались до Исландии!), но особенно на Средиземном море. И конца этому разбою не предвиделось.

По всему по этому, евреи Нидерландов выступили инициаторами создания торговой палаты, которая существовала на взносы купцов, торговавших с Левантом, и регулировала голландское судоходство на пути в Смирну — т. е. организовывала флотилии под охраной военных судов — конвои. (Организовать что-либо подобное, на закрытом Каспии, морские державы, понятно, не могли).

Эта мера неплохо сработала — левантийская торговля Нидерландов процветала. Иногда пишут о Нидерландской Левантийской компании, по аналогии с Британской Левантийской компанией. Это не верно — монополии на торговлю с Левантом ни у кого в Нидерландах не было. (Обычно, правительства европейских стран предоставляли монополию компании торгующей с определенным регионом.). Капиталы нидерландских коммерсантов, торговавших с Левантом, не были объединены. Каждый торговал на свой страх и риск. Что и открывало возможности тесного сотрудничества голландских и турецких сефардов.

Лирическое отступление

Торговля Нидерландов на Средиземном море, хотя и достигла в XVII веке значительного размаха, уступала их традиционной торговле на Балтике (см. мою книгу «В Речи Посполитой»).

Однако смирнским конвоям, возникшим по инициативе еврейских купцов, предстояло сыграть значительную роль в европейской истории. На рубеже XVII-XVIII веков в ходе войн Людовика XIV они приобрели мировое стратегическое значение и, соответственно, огромные размеры. В то время их совместно организовывали правительства Англии и Нидерландов. Сотни торговых судов из этих стран шли под охраной больших военных эскадр, защищавших купеческие корабли от атак французского флота, тогда очень сильного.

В тридцатые годы XVII века в Голландии начался табачный бум. Надо отметить, что эта отрасль важная в ряде стран и сегодня, тогда была неизмеримо важнее и сыграла серьезную роль в первоначальном накоплении капиталов. В начале XVII века табак привозили из Америки, и был он достаточно дорогим удовольствием. Высокая его