ведром, которое ждало его у входа в дом. Снова вспомнил про переживания Ольги, поднял ружье вверх и выстрелил. Этот звук выстрела она не могла не услышать. Ружье оставил на пороге, толку от него больше никакого не было.

Валера уже приспособился дышать через шланг. Набирал воздух из него в легкие и задерживал дыхание, которого хватало примерно на минуту. Пятилитровки было достаточно на три вдоха, затем воздух становился бедным на кислород. По идее, Валера был ограничен только емкостью кислорода в баллоне. По его разумению, хватить его ему одному должно было на неделю. В доме пока что не закончился ни один из них, что вселяло серьезную уверенность в том, что их хватит больше, чем на месяц.

Он набрал ведро кипятка и направился к дому. Идти с ведром в одной руке, а в другой с садовой тележкой, было не совсем удобно. Дорожки засыпало битым кирпичом, что требовало постоянного контроля за тем, куда едет тележка. Как следствие, кирпич все-таки попался на пути колеса и дернул ручку тележки. Валеру повело, а ведро только усугубило ситуацию. Вместо того, чтобы опереться свободной рукой, Валера был вынужден думать о том, чтобы не обвариться горячей водой из ведра. И он упал. Ведро расплескало кипяток по сторонам, на одежу и руки Валера. Он не сдержался и закричал, сделав непроизвольный вдох.

Мир крутанулся перед глазами. Остатками сознания он принялся нащупывать рукой шланг. Мысль в голове твердила одно: «Олечка расстроится, Олечка пропадет». Ладонь нащупала шланг и рефлекторно сжала. Валера сунул его край в рот и сделал вдох. Карусель перед глазами замедлила вращение и остановилась. Валера несколько минут лежал на теплой земле. Пережитый страх отнял силы.

— Нееее, умирать раньше всех я не собираюсь. Это какое-то бегство будет, — произнес он шепотом.

Ошпаренная кипятком рука горела. Одежда впитала горячую воду и жгла кожу. Валера приподнялся и осторожно снял с себя куртку. Точно, рука по локоть была красной и покрывалась набухающими волдырями.

— Дебил кривоногий, — в сердцах отругал себя Валера.

Он поднялся на ноги и снова поплелся к бассейну за водой. На этот раз все получилось без эксцессов. Валера донес до дома ведро воды. Ольга была уже не в себе от переживаний и сразу кинулась обниматься.

— Осторожнее! — Валера убрал поврежденную руку в сторону. — Ошпарился.

— Ничего, теперь мы с тобой оба знаем, что это такое, — Ольга покрутила в свете фонаря руками, на которых еще остались следы ожогов. — Вылечим.

На следующее утро у Валеры поднялась температура. Ожог ныл пульсирующей болью. По неосторожности Валера порвал несколько волдырей, на месте которых начали формироваться язвочки. Ольга не знала, что делать с ожогом такой степени. Она поила мужа обезболивающим, а место ожога посыпала растолченной таблеткой антибиотика.

Валера не мог лежать на одном месте. Он начинал думать только о боли, и чтобы отвлечься вставал и ходил по дому в полной тьме, как призрак, издавая мычащие звуки. Изредка он начинал бухтеть на супругу, спотыкаясь о беспорядок. Ольга молчала, понимая, что Валера пострадал ради семьи, и всеми силами души ждала его выздоровления.

Валера часто прикладывался к воде. Организм будто испарял ее, как перегретый чайник, в одно мгновение. Через сутки болезни оказалось, что водные припасы заканчиваются. Если бы не температура, мешающая спокойно рассуждать, Валера может быть и придумал какой-то выход, но ему на ум пришло только одно решение. Он смешал пополам в одном стакане питьевую воду и ту, что принес с улицы. Выпил залпом коктейль, пока не видела супруга.

Примерно полчаса организм не давал знать о том, как повлияла смешанная вода на него. Ощущался только привкус металла во рту. Потом в животе начало крутить, появились регулярные спазмы, вылившиеся в понос, отнявший у Валеры последние силы. Он уснул, когда понял, что больше в туалет ему не понадобится.

Проспал он весь оставшийся день и ночь. Проснулся утром, когда в спальне загорелся свет. Ольга устроила рассвет на час раньше. Она стояла подле мужа и смотрела на него страдальческим взглядом, будто сама была сильно нездорова.

— Чего смотришь на меня, как на покойника? — спросил Валера, приоткрыв один глаз.

Ольга облегченно выдохнула.

— Так ты и был холодный, я чуть в обморок не упала.

— Холодный? — удивился Валера. — Температуры нет?

Он потрогал свой лоб, сунул палец под мышку.

— Нету. Ты проспал полтора дня. Видимо сон благотворно сказался на здоровье.

— Не только сон. Я вчера полстакана забортной воды жахнул на свой страх и риск. С нее-то меня и пронесло. Но, как видно, был и полезный эффект. Я даже боли почти не чувствую в руке, — Валера посмотрел на обожженное предплечье, которое подсохло и покрылось корочкой, — водица мерзкая на вкус, но работает, как лечебная. Надо только концентрацию менять. С сего момента рекомендую добавлять ее в чистую воду.

— Ну, ты даешь, экспериментатор чертов, — не сдержалась супруга, села рядом с мужем и положила ему голову на грудь.

Через несколько секунд она начала шмыгать носом. Валера положил ей ладонь на волосы и погладил.

— Всё будет нормально, Ольк. Выкарабкались из такой передряги, а уж на мелочи типа этого, — Валера поднял больную руку, — вообще не стоит обращать внимания. Не реви, детей напугаешь. Вон, кот на тебя смотрит во все глаза, как будто сам реветь собрался. Я не выдержу вида плачущего кота.

— Не буду, — Ольга поднялась и посмотрела заплаканными глазами на Боньку. — Пошли, помощничек, будем готовить завтрак для семьи.

Кот все понял про завтрак, спрыгнул с кровати и завертелся у ног хозяйки. Валера снова откинулся на подушку, размышляя о чудодейственном эффекте уличной воды. Она, несомненно, была ядовитой в естественной концентрации, но в ней было всё, в чем нуждался организм, за исключением калорий. Он еще раз посмотрел на руку. Поразительный контраст с тем, как она выглядела вчера, до того, как он уснул. Возможно, разбавив ее в десяти частях чистой воды, мог получиться целебный напиток. Только зачем? Валера вспомнил про то, что дни семьи ограничены запасами кислорода в шести баллонах. Каким бы не было отменным здоровье, а смерть от удушья гарантирована.

Он посмотрел на Ольгу, пытающуюся приготовить из имеющегося набора продуктов что-нибудь вкусное. На сладко спящих детей, не замечающих начало рассвета. На кота, ждущего подачки. Внутренний голос, а может быть, это было простое желание отогнать от себя дурные мысли, шепнул, что жить надо не в ожидании смерти, а так, будто собираешься жить вечно.

— Эй, принцессы! — громко произнес Валера в сторону девчонок. — Всё проспите, засони.

Дети зашевелились, прикрыли