некоторое время все замолчали.

Барон Ян, отец пана Владимира, сказал:

- Мы должны выполнить наш долг и молиться о том, чтобы не пролить кровь

наших братьев.

Затем он привел всех нас в глубокое чувство молитвы (Примечание: Непонятен смысл

предложения).

Новый священник графа Ламберта провел вечернюю мессу. Мы все причастились, поскольку завтра некоторые из нас могли быть убиты.

В Окойтце было полно народу, и я жил в комнате с паном Мешко, паном Владимиром

и одним из его братьев. Девушки с суконной фабрики были, пожалуй, так готовы, как никогда, но никто из нас был не в настроении. Судя по звукам, некоторые из других рыцарей были

к этому расположены. Но я не могу вспомнить, чтобы за всю ночь я услышал один

единственный женский визг, даже в то время, когда Окойтц был наполовину пуст.

Больше чем половина рыцарей имела оруженосцев, которые, почти всегда, были

их младшими родственниками, поскольку польское дворянство было очень семейственным.

И когда начался серый рассвет, то больше чем сотня вооруженных людей выстроилась у стен

Окойтца, а также два глашатая, которых где-то откопал граф Ламберт. Кухонные работники

поспешно раздавали полевые пайки, сумки с хлебом, немного сыра и сушеное мясо. Была очень

небольшая надежда, что барон пригласит нас поужинать.

Я думал, что граф Ламберт выступит с речью, чтобы воодушевить своих людей, но он этого не сделал. Он просто подъехал к началу колоны и крикнул: «Вперед!»

Мы неспеша направились в сторону поместья барона Ярослава.

Дороги представляли собой лишь тропы, и мы должны были ехать один за одним, так что было мало шансов для легкой беседы и уж совсем не было для нее желания.

- Разве мы не должны иметь выслать несколько людей вперед и для прикрытия

флангов? – сказал я пану Мешко, который скакал впереди меня на лошади.

- Для чего, пан Конрад? Никакие бандиты не станут атаковать такую большую группу, как наша, а барон Ярослав может быть и ослушался своего сюзерена, но он не настолько

бесчестен, чтобы атаковать без предупреждения. Прикрытие с флангов только замедлит наше

продвижение.

Пан Мешко и граф Ламберт были, вероятно, правы, но моя собственная военная

подготовка заставляла меня чувствовать неловко при мысли об этом.

103

Замок барона представлял собой большое и древнее здание, сделанное в основном

из кирпича с несколькими карнизами из известняка. Замок имел ров и подъемный мост, и я не видел места, которое могли бы легко преодолеть люди без осадного оборудования.

Граф Ламберт не сделал никаких попыток, чтобы его окружить. Он просто выстроил нас

перед ним на расстоянии полета арбалетной стрелы и послал вперед глашатаев. Пан Владимир

стоял от меня слева, как это и надлежит вассалу, а пан Мешко - справа. Глашатаи подъехали

к воротам, протрубили в длинные трубы и объявили, что граф Ламберт желает поговорить

со своим вассалом, бароном Ярославом.

Они должно быть нас ждали, поскольку в течение нескольких минут подъемный мост

был опущен и нам навстречу выехали тридцать пять вооруженных и бронированных мужчин.

Возможно, еще двадцать человек были с арбалетами на стенах - скорее всего, оруженосцы, поскольку не один настоящий рыцарь не станет его использовать. Это заставило меня пожалеть, что с нами нет Тадаоса, но меня об этом не просили, а я не хотел рисковать большим

количеством людей, чем то было необходимо.

Рыцари выстроились в нескольких сотнях ярдов перед нами. Мы превосходили их

числом четыре к одному, но они всем своим видом показывали нам, что они готовы и будут

сражаться.

Один из глашатаев остался с бароном, а другой вернулся к графу Ламберту. С шестью

своими баронами, граф выехал на центр поля, чтобы встретиться там с бароном Ярославом, паном Стефаном и пятью другими рыцарями. Я немного расслабился. По крайней мере, они собрались поговорить вместо того, чтобы немедленно начать сражаться.

Я не слышал, что говорил граф Ламберт, но барон Ярослав кричал во всю силу

своих легких так, что мы слышали половину разговора или даже меньше, поскольку не могли

слышать, что говорит пан Стефан.

- Мои предки жили здесь в течение сотен лет, прежде чем кто-либо что-то услышал

о Пястах!

Граф Ламберт сказал что-то, что я не услышал.

- Я не обязан быть верен человеку, чей разум ему не принадлежит! Вы были одурманены

чернокнижником, которого взяли два года назад! Вы и герцог тоже!

Лицо барона Ярослава стало красным, поскольку поднялось его кровяное давление.

Я почувствовал, что мое собственное лицо также краснеет.

- Ты спишь