с помощью моей системы освещения, но я старался.

101

В назначенный день пан Владимир и я выехали в полном вооружении, одетые в наши

самые яркие накидки и с развевающимися вымпелами. Оркестранты хотели сыграть музыку

в честь нашего отъезда, но это показалось мне плохой идеей. Я чувствовал себя отвратительно

от того, что дела повернулись подобным образом. Нам необходимо готовиться к битве

с монголами, а не христианами, даже если они всего лишь пара ублюдков.

В назначенное время мы встретили пана Мешко и поехали в Окойтц.

- Какие-нибудь новости от барона Ярослава, - спросил я.

- Нет, он не ответил на мое письмо, - сказал пан Мешко, - Но он призвал к оружию своих

рыцарей, а это красноречивее любых слов. Как ты знаешь, он является самым большим

из вассалов пана Конрада и под его командованием находятся тридцать пять рыцарей.

Если, конечно, он все еще является вассалом, а не стал клятвопреступником.

- Черт.

На зов пана Ламберта пришло более ста рыцарей, при этом среди них были те, кто вовсе

не обязан был приходить. Мы заполнили зал, а оруженосцы вынуждены были обходиться

кухней. Ужин должен был стать главным развлечением, но он прошел в гнетущей атмосфере.

Как того требовали традиции и, как я полагаю, чтобы господин мог проверить экипировку

своих людей, все были в полном вооружении. Но граф Ламберт не стал никого проверять.

Рыцарь должен быть всегда готов и, если это не так, то в первую очередь, пострадает

его собственная шея.

Пан Мешко встал и сказал графу Ламберту.

- Мой господин, Вы знаете, что я был вашим верным вассалом с того самого момента, как был посвящен в рыцари. Я всегда Вам повиновался, и всегда буду продолжать это делать.

Но мой долг заключается не только в том, чтобы сражаться на вашей стороне. Я также должен

дать Вам свой лучший совет. Да, это правда, что барон Ярослав не в первый раз Вас ослушался.

Но в равной степени правда, что он очень старый человек и люди в этом возрасте иногда

выживают из ума. Я прошу Вас очень осторожно принимать решения в этом вопросе.

Вы не заработаете славу или честь, пролив христианскую кровь, польскую кровь из-за причуд

старческого ума.

Пан Мешко сел, а граф Ламберт сказал:

- Твоя обязанность говорить, а моя - слушать, но верно и обратное. Говорю вам, что без послушания начальству развалиться все, что нас окружает! Если я не буду подчиняться

герцогу, а мои вассалы - мне, то с какой стати нам должны подчиняться наши крестьяне?

Если мы позволим возникнуть в этой структуре одной крупной трещине, то все может

развалиться! Разве ты не видишь, что мы должны быть вместе? Потому что если это будет

не так, то нас уничтожат не татары, а мы сами! А потом сюда придут эти чертовы мазовяне

или еще какие-то ублюдки и заберут раздробленные куски.

Я встал.

- Мой господин, пан Мешко произнес мои мысли также, как свои собственные, хотя

он сделал это более красноречиво, чем это мог бы сделать я. Я слышал, что некоторые

проблемы барона Ярослава заключаются в том, что он считает, что я получил земли, которые

по праву принадлежат ему. Вместо того, чтобы смотреть на то, как поляк воюет с поляком, я бы

с удовольствием отдал ему все земли, на которые он претендует. Просто сейчас страсти стали

слишком жаркими. Вы упомянули герцога. Он хорошо знает барона Ярослава. Почему бы

не попросить его поговорить с бароном. Наверняка ни один человек не является более

убедительным, чем герцог Хенрик.

- Пан Конрад, твои земли - это твои земли и я не буду требовать от вас никаких жертв

из-за чужого злого умысла. Идти к герцогу имело бы смысл, если бы у меня была бы проблема

с моим имуществом. Идти к нему с проблемой, касающейся одного из моих вассалов

означало бы признать мою собственную некомпетентность. Если я так сделаю, он может

захотеть меня убрать и будет прав. Я сам решу этот вопрос.

- Можно тогда я поддержу пана Мешко и попрошу Вас действовать осмотрительно? –

сказал я.

102

- Черт побери, пан Конрад, можете просить обо всем, о чем хотите, но просто

выполняйте приказы, когда я прикажу атаковать! Все остальные тут тоже хотят мне что-то

посоветовать?

Рыцарь за рыцарем подтверждали ему свою готовность подчиняться любым приказам, но просили графа Ламберта воздержаться от принятия слишком поспешных решений.

Граф Ламберт становился все мрачнее и мрачнее пока, наконец, он резко не встал

и не вышел из комнаты, не закончив свой ужин.

На