внезапно друг к другу. Я же этого потом при всем желании развидеть не смогу. Ты крестная моей дочери, каково нам потом будет дальше общаться, ты не думала?

Некоторое время мы шли молча.

— А тебе самой как Азарат? — спросила она.

— Марин, что ты хочешь услышать? — устало произнесла я. — Что на его фоне Влад проигрывает и я увидела, как могло бы быть у нас, если бы он начал хоть что-то делать, а не тупо играл днями в компе? Да, я поняла наконец, что все это время жила с маменькиным сынком, который до сих пор так и не смог оторваться от ее юбки.

— Ну слава богу! Наконец я дожила до этого дня! — театрально вскинула руки к небу Марина.

— Иди к черту! — вновь послала ее по известному маршруту, но уже беззлобно, без огонька.

Мы подошли к садику, и разговор увял сам собой. Подруга сделала выводы, раз остановилась перед входом, сказав:

— Знаешь, пойду я домой. Поцелуй от меня крестницу.

— Хорошо. Созвонимся, — ответила я, не пытаясь ее удерживать. Мне было приятно, что она услышала меня и не стала рушить дружбу.

За всеми своими переживаниями я и внимания не обратила на необычно притихшую Василису. Обычно она болтает, рот не закрывается, вываливая на меня все новости дня.

Обратила внимание за столом, когда Азарат поинтересовался, неужели не понравилось мясо под соусом, раз мы так синхронно задумчиво ковыряемся в тарелках.

— Нет, очень вкусно! — поспешила заверить я. Сама думала о том, расстроен он отсутствием Марины или нет. Заметив, что она не вернулась, он ничего не сказал, просто молча убрал лишнюю тарелку.

Я же задавалась вопросом, как далеко уже у них зашло при таком частом общении? А вдруг и до поцелуев дошло? И не подозревала при этом, что поцелуи грозят сегодня мне…

— Василиса, а ты чего сегодня такая притихшая? — спросила дочь. — Не заболела?

Потрогала ее лоб, но он был не горячий.

— У Сони лодители лазвелись, — сообщила она.

Соня — это ее лучшая подружка в детском саду.

— Ну, к сожалению, такое бывает. Но это не значит, что мама и папа перестанут любить ее.

— Да? Но ее папа ушел из дома, а мама постоянно плачет. Как-то стланно они ее любят, — заключила она, а потом неожиданно выпалила: — Вы тепель тоже лазведетесь?

— Что?! — ахнула я. — Ты с чего это взяла?

В голове мелькнуло, что она увидела что-то лишнее между Азаратом и Мариной и сделала выводы.

— Ну, вы больше не обнимаетесь и не целуетесь. Ты не сидишь у папы на коленях и не шикаешь на него, когда я неожиданно в комнату захожу, — с серьезным видом стала перечислять дочь. — Соня говолит, что у ее родителей все так и начиналось. Они стали часто кличать длуг на длуга, а потом папа пелестал с мамой спать, ложился на кушетке у себя в кабинете. Вы тоже поссолились, когда папа на матласе спал на полу?

Я беспомощно переглянулась с Азаратом, не зная, что ответить на это.

— Принцесса, не выдумывай! Мы не собираемся разводиться. Ты просто не видишь, когда я целую и обнимаю маму.

— Ты любишь маму?

— Что за вопрос? Она же у нас самая лучшая!

— Тогда поцелуй ее! — потребовала Василиса.

— Прямо за столом, когда мы еще не поели?!

— Ланьше тебе такие мелочи не мешали, — уличила она.

Теперь уже Азарат беспомощно посмотрел на меня, а потом отодвинулся и распахнул руки, приглашая сесть к нему на колени.

Меня посетило сюрреалистическое чувство нереальности происходящего. Но под требовательным взглядом дочери пришлось подняться и усесться на Азарата, обнимая его за шею. Чтобы поскорее покончить с этим, я быстро чмокнула его в губы и посмотрела на дочь.

Та скептически поджала губы.

— Ланьше ты папу по-длугому целовала. Тебе нлавилось! А сейчас это чтобы меня успокоить, — совсем сникла она.

— Вот уж не думала, что собственная дочь будет давать оценку моим поцелуям! — вспылила я.

Азарат меня удержал, не давая соскочить с его колен, и сказал:

— Принцесса, это моя вина. Для настоящего поцелуя нужны двое, а я просто не успел ответить маме. Смотри!

Он взял мое лицо за подбородок и развернул к себе. Мягко прикоснулся к губам один раз, второй, третий… Ни к чему не обязывающие легкие неторопливые поцелуи, от которых я расслабилась и сама подставляла губы. А потом неожиданно запрокинул мне голову, прогибая в своих руках, и поцелуй стал вовсе не невинным!

Я даже ахнуть не успела. Вытаращила глаза, безмолвно спрашивая, что он творит, а в ответ получила лукавый взгляд наслаждающегося своей безнаказанностью человека. Вот кто откровенно получал удовольствие от происходящего!

Что было делать? Вырываться? Не вариант. За нами сейчас наблюдает очень придирчивый зритель. Мысленно махнув рукой и сказав себе, что это все ради спокойствия дочери, закрыла глаза и ответила на поцелуй.

Мы так увлеклись, что Василиса, заскучав, сама попросила прекратить:

— Мам, пап, хватит! Я вам велю!

— Нет уж, мне кажется, что не совсем убедительно было. Нужно повторить! — заявил Азарат, на мгновение оторвавшись от меня, а потом вновь приник к губам.

— Ну па-а-ап!

— Принцесса, ты сейчас отвлекаешь меня от очень важного дела! — строго бросил Азарат и снова поцеловал меня, явно входя во вкус.

К моему стыду, о Владе я в тот момент не вспоминала. Не было самообмана, словно я целуюсь с мужем. Азарат целовался вообще по-другому! Влад нежный, а Азарат напористый, властный. В его более крепких, чем у Влада, объятиях, ощущаешь себя хрупкой девушкой. Да еще у него борода отросла, он отпускал на манер той, что на заставке игры у властелина, и она непривычно щекотала кожу.

Мы не сразу услышали звонок телефона. Зато Василиса сбегала в комнату и принесла телефон Влада.

— Папа, бабушка звонит! — тыкала она им ему под ухо.

Я спрятала лицо на плече Азарата, думая о том, что и тут свекровь умудряется мешать.

— Слушаю, — холодно ответил он, принимая звонок.

На том конце провода его принялись тут же пилить, упрекая за то, что совсем забыл родную мать, не звонит, не заходит, а она жизнь на него положила. Если не одумается, она с чужими людьми заключит договор пожизненной ренты и