Помимо основы из драгоценного камня для каждого ядра была продиктована своя “среда” для накопления магии и последующего пробуждения. Например: одно ядро надо поместить на дно реки, где оно будет впитывать её силу, изменчивость и живительность. Другое необходимо бросить в кратер вулкана, чтобы то впитало его мощь (как готовое ядро потом оттуда доставать история умалчивает). Известно лишь, что потерять важный “ингредиент” для создания хвоста кицунэ не позволял инстинкт — лиса всегда знала, где сейчас одно из созданных ей ядер и насколько оно “созрело”.

— Последний хвост не просто так самый сложный в получении, — произнёс Крис ближе к концу нашего познавательного разговора. — Здесь нужно совместить несовместимое и наполнить ядро жизненной силой.

— Горячая от природы вода…, — задумчиво произнесла я, вспоминая, что земля здесь стоит на термальных источниках.

Кивнув, Крис добавил:

— И близкое поселение, что своей энергией будет взращивать в ядре нужную магию. Такая расплескивается не только при рождении человека, оборотня или другого представителя разумной расы с душой, но и при его смерти. И чем несвоевременнее последняя, тем больше магии жизни могло собрать ядро.

— Несколько поколений здесь буйствовала Лихорадка, — с содроганием произнесла я, на что Крис кивнул, намекая: скорее всего это было делом лап лисы. Ничто не мешало ей изредка наведываться в Торшильд, и заражать этой болезнью жителей, используя как прикрытие приход холодов.

— Почти пять веков назад, — решил дополнить картину лисьего заговора оборотень, — до того, как была построена королевская резиденция, здесь находилось большое поселение, а под ним целая цепочка пещер в этой самой горе. — Крис указал на мрачную громадину позади таверны, заставляя бросить на неё взгляд. — Но, если верить летописям, в одно утро тоннели просто обрушились. Жителей прошлого Торшильда это расстроило, но не заставило сорваться с насиженного места — эти земли всегда были богаты на жилы под землей, а обширные леса на ней, оставались полны не только монстров, но и дичи.

Чувствуя, как всё внутри холодеет от осознания расчетливости лисы, я проговорила:

— Она всё предусмотрела. Город продолжил существовать, а глубоко в недрах, в одном из термальных источников, зрело ядро для последнего хвоста.

— Как оказалось, предусмотрела кицунэ не совсем всё, — впервые за наш разговор искренне усмехнулся Крис. — Она не рассчитала, что Торшильд за прошедшие века настолько разрастётся, став едва ли не центром торговли этих земель, и что часть некогда свободной земли, ЕЁ земли, примкнёт к городу, обретёт хозяина и, следуя подкреплённому магией Ниара закону, станет ей недоступна. И уж тем более лиса не ожидала, что с таким трудом созданная сфера жизни будет поглощена даром её злейшего врага.

Хорошенько всё обдумав, я произнесла:

— Она не действовала быстро, решив постепенно давить на меня, потому что ей некуда было спешить. Да и такое могло вызвать подозрения. Тогда зачем она привлекла к себе ваше внимание? — этот вопрос не вязался с настолько хитрым существом. Но как всегда ответ оказался не так сложен, как можно было представить.

— Голод, — спокойно заявил Крис. — Кицунэ питается душами других существ, и чем ближе шанс вырастить новый хвост, тем больше “пищи” ей нужно. Слаще всех для неё именно обладатели магии и они лучше всех утоляют её голод. А вот волки-оборотни в этом плане для демоницы как горсть земли на завтрак — поэтому мы для неё самый неудобный и неаппетитный враг.

Выслушав это я, потупилась, но чуть позже посмотрела на окна таверны. Они были пусты — видимо, когда повозка с заключённым уехала, все любопытные носы отправились работать. И, слава богу. Не хочу, чтобы Барст услышал последнее. Пусть он может догадываться, делать выводы, но это не одно и то же если своими ушами услышать, что душа твоего отца была съедена кицунэ. Парень, конечно, вряд ли расскажет матери и уж тем более сёстрам, но это будет точить его изнутри. Возможно позже, гораздо позже, когда он станет взрослым мужчиной, надо будет рассказать ему всё без утайки, а пока пусть он ещё немного побудет доставучим ребёнком.

После того дня о дальнейшей судьбе магистра Ильдема я ничего не слышала, как и о том, как проходит охота на оставшихся прихвостней. Следующие пару недель оборотни редко являли себя, а Киллиам вообще не появлялся. Ну и бог с ним, будто меня это волнует, будто я сижу тут и думаю, жив ли он ещё или лисица плюнула на привкус земли и закусила одним голубоглазым оборотнем. Эгоистичный придурок.

Благо дел, как всегда, было невпроворот, так что думать о судьбе серого волка удавалось нечасто.

Через два дня после разговора с Крисом семья Барста начала свой переезд. Одно из деревьев вымахало как вширь, так и ввысь, проращивая внутри себя полноценный дом в три этажа со всеми удобствами. Как чувствуя, что Рамира ужаснётся моей щедрости, я попросила тотем сделать комнату с лестницей сразу при входе в жилой дом. Получилось что-то вроде очень просторной парадной. Она в свою очередь примыкала к трём большим квартирам, в каждой из которых было по четыре спальни (да, действовала я с размахом, на случай если “подберу” ещё кого-нибудь).

Осмотрев уже готовые хоромы, окрепшая мать Барста без возражений заявила, что они займут только первый этаж. Тем более что по размерам он немногим уступал их дому, а там им всем места вполне хватало. Спорить с пусть едва вылезшей с того света рысью я, честно говоря, не рискнула. Тем более остальные два этажа остаются свободны и она вольна передумать в любой момент. У меня же без того слишком много забот, чтобы тратить время на уговоры.

Подкормки сприггана и, неожиданно, волков костями — дикие и не двуликие сородичи вервольфов не скрываясь, ждали меня на опушке, четко зная, когда я буду нести туда кости и всё, что не вошло в пироги — стали неотъемлемой частью быта. Вторые, наверное, ещё и пирожки тёмного фейри у меня отжимали бы, но постоянная тень сприггана вынуждала их довольствоваться потрохами. Представляю, как удивится новый главный мясник, если узнает, что покупаю я цельные тушки дичи не только потому, что они немного дешевле. Да и мясо тех же овечек мной берётся с костями нарочно. Видимо я просто не могу оставить на произвол судьбы всех, кого прикормила.

Между прочим, домашние очень оценили холодец, приготовленный как раз с помощью костей. Дети, правда, немного поплевались, но в итоге тоже к нему пристрастились, когда я стала добавлять туда помимо кубиков мяса вырезанные цветочки из варёной моркови. А последний ингредиент в чистом виде даже никого не смутил. К тому моменту все домочадцы уже настолько доверяли моему вкусу, что без раздумий уплетали за обе щеки новые для них блюда.

Крушида ещё смеясь, спрашивала, а не съедобен ли так же мухомор? Как оказалось, нелюбовь к моркови объяснялась её ярким, насыщенным цветом — тут верили, что такие продукты годятся в пищу только животным. Тот же лось спокойно, вон, ест мухоморы, при этом оборотня от него выворачивает, а человек так вообще редко выживает после его употребления. Хоть оправдание оказалось логичным, но меня всё равно теперь частенько пробирало на смех.