Кстати, как раз благодаря его чувству долга у нас решился вопрос с бельём для номеров — в один из неожиданных визитов Роланд молча выгрузил нам небеленого льна, несколько рулонов хлопковой и ситцевой ткани, тем самым закрыв этот вопрос. Нарезали и подшивали мы это богатство все вместе, тем самым ускоряя процесс. На удивление даже Барст ловко работал иглой, не подумав отлынивать от “женского дела”.

— Так вот, — продолжала между тем Аринка, — девочкам твоя бабушка сшила по сарафану, под который она изготовила что-то вроде костюмчиков из просторных рубашек и штанишек. Барсту тоже достался костюм — рубашка на косой запах и штаны.

— Хоть кто-то остался обделенным вниманием ба? — уже откровенно смеясь, уточнила я. Всё же шитье было действительно бабушкиной страстью, которую, благодаря вылеченному зрению, она с трудом сдерживала.

— Никто не ушёл! — поддержала мой смех Аринка, продолжая рассказывать, как ба ходила следом за нелюдимым полуэльфом, пытаясь снять с него мерки. Халан оказался наименее сговорчивым. В итоге в таком нелёгком деле бабушке помогла Крушида, потребовав за “предательство” напарника самую просторную сорочку из возможных. Как оказалось, женщине её габаритов было трудно найти что-то подходящее среди готовой одежды.

Так за красочными рассказами Аринка закончила колдовать над моими волосами. Лишь после этого взглянув в зеркало на результат (пока девушка делилась деталями деятельности ба, я смотрела на её отражение), поражённо выдохнула:

— Ари, да у тебя талант!

— Твои волосы очень послушные. Вот и весь секрет, — отмахнулась девушка от похвалы, положила на своё плечо сложную тёмную косу и сказала, что подождёт меня внизу, чтобы вместе пойти в город.

Откровенно собой полюбоваться, я позволила себе только когда Аринка скрылась из виду. Глядя в такое непривычное отражение, мне впервые захотелось честно признать, что я могу быть действительно красивой в этом теле. Наряд подчёркивал достоинства, скрадывая недостатки, а причёска, сложенная из моих природных локонов, открывала лицо и шею с гладкой после специальных настоек кожей. Небольшой румянец перекликался с губами, отчего я выглядела немного моложе своих лет. И ведь если б не прическа, то это так бы не бросалось в глаза!

Аринка-кудесница как по волшебству извлекала шпильки из потайного кармана своего платья, чтобы тут же закреплять ими не только волосы, но и живые цветы, чьи оттенки теперь позволяли выглядеть свежей. Такая мелочь полностью завершила воздушный, весенний образ. Его сейчас спешили поддержать даже мои глаза — из чисто серых, приобретая едва уловимый голубой оттенок. Ещё немного насладившись приятыми переменами, я нашла Аринку, накинула плащ, скроенный по типу кейпа, и пошла вместе с ней окунаться в праздник.

Торшильд вместе с жителями так же встречал середину весны цветами. А ещё лавками на главной площади, где можно было поесть разных вкусностей (если бы не последние приготовления перед открытием, то я бы не упустила этот шанс заработать), поглазеть на новые товары из других стран или же рискнуть и сыграть с местными шарлатанами. Да, гномы тут тоже додумались до игр “на дурака”. Например, сбей все деревянные фигуры, подозрительно похожие на эльфов, шаром, что помешался в руку. Или укради золота дракона — тут надо было сунуть руку в деревянную бадью, где плавал хищный водный ящер, и успеть достать со дна золотую монету до того, как твои пальцы окажутся в зубастой пасти. О правах потребителя тут так же не слышали.

Мы с Аринкой в таких развлечениях не участвовали, но нет-нет, да наблюдали за рискнувшими. Раз уж человек, или не совсем человек сам пошел на риск, то можно и поглазеть. Правда, единичного вида прокушенного пальца нам хватило, чтобы пойти искать другие развлечения.

Пока мы бродили, несколько раз пересекались с Барстом, он был в компании каких-то шалопаев-одногодок, а чуть позже встретили Рамиру с девочками — рысь всё больше походила на представителя двуликой расы: гибкая, величавая и пышущая здоровьем. Вот только взгляд Рамиры был направлен лишь на детей, будто не замечая больше ничего вокруг. Мужчины пытались оказывать ей внимание, но она будто смотрела сквозь них, чем почти сразу отпугивала любого, даже просто вежливого прохожего. И пусть прошло лишь полгода с её личной трагедии, меня пугала такая реакция.

— Сможет ли она когда-то снова полюбить? — тихо спросила Аринка, которую беспокоил тот же вопрос, что и меня.

Проследив, как девочки в очередной раз утаскивают Рамиру к лотку со сладостями, я вздохнула:

— Не знаю, Ари. Шанс всегда есть, но вот только захочет ли она им воспользоваться — другой вопрос.

Так мы и бродили по площади, иногда отдыхая в тени деревьев на лавках, при этом не переставая болтать на разные темы. Оказывается, не только Аринка истосковалась по простому дружескому общению, но и я, благодаря чему наша беседа текла очень легко. Удивительно ещё то, что за проведенное нами время на главной площади ничего даже не случилось. Всё шло гладко и без происшествий.

Временами мне удавалось подмечать следующего за нами оборотня — им был тот, кого я увидела первым, после того как придавила собой Киллиама в первый день зимней ярмарки. Стоило об этом вспомнить, точнее — позволить мыслям оживить вроде бы как раздражающий образ, в груди отчего-то заныло. Слишком резко и слишком неприятно. Вроде бы только что хорошее настроение стремительно поползло вниз, очарование праздника начало сходить на нет, а во мне стала подниматься меланхолия.

Заметив, что я резко скисла, Аринка буднично предложила:

— Хочешь, пойдём, посмотрим на магические цветы? Их совсем скоро будут выращивать маги.

— Пока хочу ещё немного посидеть, — ответила я, чувствуя вину за то, что порчу праздничную атмосферу. Однако никакие муки совести не смогли заставить меня подняться с лавки. Как-то слишком сильно меня к ней придавило внезапной грустью.

— Тогда, — не теряя надежды вернуть мне праздничное настроение, продолжила Аринка, — может, хочешь что-нибудь попить? Вон продают ягодный узвар*. — Я толком кивнуть не успела, как девушка радостно слетела с лавки и умчалась к лавке, оставляя меня одну под цветущим деревом сливы.

Не то чтобы меня мучала жажда, просто снова отвечать отказом на заботу не хотелось. Чтобы не утонуть в попытке докопаться до сути резко поникшего настроения, я стала смотреть по сторонам. И почти сразу нашла, чем себя отвлечь.

Недалеко от места, где стояла приватизированная мной лавка, площадь изгибалась каплей и, судя по звукам, там начиналось что-то вроде танцев. На небольшом помосте расположилась местная “группа”, что как раз пыталась сыграться. Мелодия ещё звучала невпопад, но молодые парочки такая мелочь не остановила — всё больше желающих выпархивало на площадь и подключалось к, с первого взгляда, простой пляске. Задорно исполняя фигуры танцы, партнёры смеялись, когда сталкивались друг с другом, что была очень удивительно видеть. Все будто оставили любые признаки агрессии морозным дням, предпочитая сейчас источать дружелюбие, что для Торшильда было несвойственно. По крайней мере, такими жителей города мне ещё не доводилось видеть.