— Привет, Роул, — с нежеланием принимать помощь ответила главнокомандующая флотом Невервилля. — Ты же знаешь, как я не терплю, когда кто-то смеет думать, что я чего-то не могу. Если ты ещё раз протянешь мне руку, я её отрежу, — шёпотом продолжила Альтильда, — не посмотрев на то, что я твою репутацию попорчу.

— Я тоже очень скучал, стерва, — бросил Доббер, поцеловав её.

— Язык отрежу, сладкий. Потом позабавимся. В первую очередь я хочу увидеть тех бедолаг, что будут выполнять мои поручения. В особенности, отряд Медбера.

— Вот с ним, к слову, приключилась беда…

— Что?

— Дело в том, что вчера ночью у этих ребят возник… Конфликт… Междоусобица. Лучший парень в их отряде убил одного из своих…

— Симпатичный? — спросила вар Дольд, иронично поглядывая на Роуланда.

— Да. Красавчик. Чёрные длинные волосы, голубые глаза, тело настоящего воина.

— Навыки? — уже серьёзным тоном.

— Превосходные. Если верить его досье, то он весьма-таки могучий красавчик.

— Что ж, хочу посмотреть на него. Что до остальных?

— С прочими всё хорошо.

— А сынишка Вэйрада? Тот, что почти со званием рода Золотых Львов. Неприкосновенный мальчишка…

— Я пока не знаю. Фрей не предоставил никаких комментариев по нему.

— Что ж. И с ним я хочу познакомиться. Есть кто-то ещё интересный?

— Да… Не помню имён. Компашка одна. Все ребята Эверарда Медбера.

— Хорошо. Идём к ним, — приказала главнокомандующая.

— Хорошо, госпожа, — насмешливо ответил Роуланд.

— Зачем ты его убил… Тебя же теперь ждёт трибунал, Джеймс… — спросил Адияль (он не знал, что Эйден покончил жизнь самоубийством, ведь в тот самый момент уже находился далеко от драки, а Джеймс лукавил, не желая очернять честь пусть и гадкого, но всё же бывшего товарища).

— Потому что я не мог иначе. Его уже было не исправить… К сожалению, — опустив голову, томно произнёс Джеймс, и не только потому, что он, как, впрочем, и Адияль, не спал после случившегося, в отличие от двух пьяниц, что до сих пор прибывали во сне. — Эди, а ты ведь и не знаешь меня совсем… Ты не знаешь, как я попал сюда, хоть мы и сдружились, когда ты ещё совсем маленьким был. Ты похож на меня… на меня в детстве, имею в виду. Я тоже был заносчивым, жизнерадостным. И я тоже, как и ты, в одно время стал другим…

Адияль смолчал. Но в этот миг он в действительности осознал, что не знает абсолютно ничего о своём друге, который рисковал собой, чтобы спасти его. Что-то екнуло в его сердце, и он бросил на Джеймса такой взгляд, какой обычно бывает в тех случаях, когда нужно спросить нечто очень важное, но не хватает решимости.

— Что же… Возможно, мы и не свидимся больше… Джеймс. У тебя, имею в виду, есть ещё время. — Адияль мешкал, но его товарищ всё понял без лишних слов.

— История эта не такая душераздирающая, как у Дэрека или Ольгерда, но всё же в ней есть, над чем задуматься. Жил я в семье хорошей, доброй. Моя мама все время в саду возилась, а папа на службе пропадал. Счастливая семья у нас была, если отбросить всякое. Я рос, мечтая стать, как папа; с этим поступил на службу в пятнадцать. Сразу стал всеобщим любимцем: офицеров, старших, новичков, девушек. И встретил я на службе одного дурачка. Помог я ему как-то контакт наладить с армейскими, а он привязался ко мне. Так, выручая его из каждой передряги, я и сам стал дорожить им. Он стал мне лучшим другом. Время шло. И на одном из заданий на Севере я получаю весть о том, что матушка моя умерла. Я был в отчаянии. И что ты думаешь? Никто, ни один человек не помог мне тогда, кроме лучшего друга: он был рядом со мной. Он вернулся со мной домой. Хоронил со мной мою маму. Его я мог назвать настоящим другом. — После этих слов Джеймс неожиданно всплакнул. — Но я не смог уберечь его… Один из нашего отряда убил его под покровом ночи… Пока он спал. А ведь он говорил мне, Эди: есть, мол, что-то неладное с парнем, который глаз не открывает от него уже который день. Но я не слушал. И потерял его… И ты не подумай, что я выдумал эту историю… Нет. Я рассказал её ребятам задолго до твоего прихода. Поэтому я с самого первого знакомства с Эйденом знал, кто он на самом деле. Я и брата твоего предупреждал, видя, кто такой этот рыжеволосый. С тех пор… я насквозь чувствую таких скотов… с тех пор я не сплю почти ночами, ища во тьме предателей.

— Вот это игра судьбы… — ошарашенно сказал Адияль, не веря, что такое возможно.

— Игра… Хорошее слово, но плохая игра… Однако продолжение этой истории и привело меня сюда. В погоне за местью я бросился искать его. Я бегал из города в город, расспрашивал каждого. Я мечтал убить его. Медленно и жестоко… И на свое восемнадцатилетие я нашёл его. И убил… А это нарушение военного кодекса Невервилля, как ты знаешь. Меня хотели казнить, но заслуги отца и факт того, что натворил этот сучий сын, меня оправдали. Но из рядов армии меня выгнали… Папа не выдержал, видя, в кого я превратился… И отрёкся от меня… Я остался один. Так что, парень, месть никогда не приводит ни к чему хорошему. Учись на ошибках чужих, а не на своих.

— И дядя тебя нашёл?

— Что? — не поняв, переспросил Джеймс.

— Ну, продолжение твоей истории, — пояснил Леонель.

— Да. Думаю, эта часть истории мало чем отличается у всех нас.

— Возможно, — сухо бросил Адияль, забывшись.

— Не хочешь устроить небольшой спарринг? Ну, всё-таки он будет последним, скорее всего… — предложил Джеймс, взяв в руки тот меч, коим закололся Эйден.

— Хорошо, я с радостью, друг, — согласился Адияль, взяв свой.

X.

— А ты очень силен для своего возраста… Даже силен и для моего.

— Спасибо, Джеймс. Я ценю твою лесть… Вот только я тебя даже слегка задеть не смог…

— Эди, ты не сравнивай меня с собой. Я, во-первых, старше тебя на одиннадцать лет! Я уже в совершенно иной возрастной категории, можно сказать… А ты смог в честном бою одолеть Эйдена, который на шесть лет старше тебя! Кроме того, он и считался-то не слабаком… Напоминаю, он твоего брата избил, не запыхавшись.

— А ты смог легко избить его…

— Всё. Хватит уже продолжать этот бессмысленный спор. Давай, вставай, — сказал Джеймс, протягивая руку своему товарищу, который