Мир грубо напоминает о себе, о том, что в нем есть еще другие люди, кроме нас троих.

Сегодня у меня репетиция после пар! А время? О-о-о…

Надо бежать!

Я не могу пропустить репетицию! Не после того, как Сашка с ребятами вписались за меня, ходили, разговаривали по поводу зачетов и прочего!

Ищу свой пуховичок, надеясь, что у Лиса хватило соображения и его принести, но ничего не нахожу.

Зато слышу шум за дверью, не успеваю сгруппироваться и хоть немного успокоить внезапно сбившееся дыхание, как щелкает замок, и на пороге появляется Лис.

У меня мысли как-то из головы все сразу вылетают, и слова — тоже. Стою, смотрю на него, словно застигнутая на месте преступления воровка, сжимаю нелепо пальцы на груди, на рубашке. И глаза, наверно, по пятирублевой монете, не меньше!

— Малыш, ты нафига встала? — хмурится Лис, делая шаг ко мне, осматривая внимательно, и все больше сводя брови к переносице. Ему явно не нравится, что я не только встала, но еще и оделась.

А я, кинув взгляд за его спину, в ожидании, что там появится темная фигура Камня, только еще сильнее теряюсь и не отвечаю. Смотрю, как Лис подходит, все ближе и ближе.

Как осматривает меня, чуть-чуть трепеща ноздрями, словно запах мой пытаясь уловить. И глаза его, светлые, острые, темнеют.

— Все в порядке, Вась? — спрашивает он.

“Нет! — хочется заорать мне, — не в порядке! А что, похоже, что в порядке? После того, что тут произошло? Реально, в порядке?”.

Но язык по-прежнему нисколько не слушается, и я лишь прикусываю губу, безотчетно поднимая подбродок выше.

Я — развратница, конечно, шлюшка, как сказала бы моя мама… Но они тоже в этом участие принимали! Я не затормозила, язык мой — враг мой, потому что отказал в самый тревожный момент. И я… Позволила этому произойти. А они… Они соблазнили! Гады! Зацеловали, затискали, замучили… И если сейчас попробуют хоть что-то… Хоть как-то… То я…

— Малыш… — Лис совсем близко, протягивает руки и ловит меня в объятия, прижимает к себе, шумно вдыхает запах волос, — не переживай, малыш… Все хорошо… Как ты себя чувствуешь? Не болит ничего?

— Болит… — шепчу я, и получается почему-то жалобно. И не вырываюсь, позволяя Лису обнимать крепче и сильней. Потому что в его объятиях я почему-то чувствую себя легче.

Спокойней. Хочется прижаться, в немой просьбе защиты. От всего мира. Камень бы еще позади встал, чтоб точно я, как в коконе… Ловлю себя на этом желании, на странном ощущении нехватки еще одного компонента нашей устойчивой треугольной фигуры, и вздрагиваю от осознания происходящего. Это же неправильно! Неверно! Но почему-то кажется логичным. И надежным.

— Где болит? — тревожно уточняет Лис, напрягаясь и отрываясь от моей макушки, чтоб в глаза заглянуть, — внизу? Сильно? Кровь идет? Поехали к врачу.

— Нет! — тут же обретаю я полноту голоса, — нет! Просто… Неудобно. И стыдно… И вообще… Мне надо в универ. Колесник…

— Нахуй Колесника, — морщится Лис, — малыш, точно крови нет? Мы вытирали, я не видел там особо много… Ты прости нас, при дураков… Рядом с тобой реально башню срывает…

Вытирали? Там? Ох, господи…

Мне так стыдно, что щеки пунцовеют, смотреть в глаза Лису не могу, отворачиваюсь и всхлипываю.

— Ну ты чего? — тут же пугается он, — малыш… Блять, Камень, сучара… Оставил меня тут одного… А я еще порадовался, думаю, пока тебя потискаю немного, поцелую… А ты плачешь… Не плачь, малыш… Не плачь…

Он говорит это все, а сам… Целует. И трогает. И гладит. И снова целует… Руки его на моей талии тяжелеют, переползают на бедра, обстоятельно и жестковато ощупывая ягодицы. Голос хрипнет, и вот Лис уже не утешает, а уговаривает…

— Малыш… Сладкая такая… Блять, не могу, башню рвет… Не могу… Хочу тебя опять…

Его шепот, такой развратный, безумный, горячит кровь, но последние слова заставляют замереть в испуге, словно зайчика в кольцах удава.

Хочет… Опять? Опять?

Низ живота активно ноет и даже, кажется, болью простреливает, словно огненным протуберанцем насквозь прошивает, и я, опомнившись от гипноза, принимаюсь активно отталкивать Лиса от себя, бормоча нечленораздельно, но однозначно отрицательно:

— Нет… Нет… Мне идти… Нет… Нет!

Последнее “нет” удается практически выкрикнуть, и Лис застывает. Он по-прежнему обнимает меня, и руки его — каменные совершенно, не вырваться, но… Но дальше ничего не делает. Стоит, прижимается губами к моей шее, дышит тяжело, горячо.

А затем с видимым усилием отстраняется.

Приподнимает меня за подбородок, выдыхает обреченно:

— Прости, малыш. Реально, словно в мороке каком-то с тобой. Думал… Думал, что чуть остыну, когда… А получилось вообще наоборот…

Я не особенно вслушиваюсь в его бормотание, слишком уж меня от него растаскивает, аккуратно выбираюсь из горячих рук.

— Мне надо в универ, — как можно тверже заявляю я, — ты мой пуховик не прихватил, случайно?

— Нет, блять… — сокрушенно кривит Лис губы, — забыл! Этот твой… урод отвлек!

Боже, он же Тошку остался бить!

Понимание, что напрочь забыла о судьбе бывшего, но все-таки друга детства, будит совестливые позывы, и я спрашиваю растерянно:

— С Тошкой все нормально?

— А чего такой интерес? — к Лису возвращается его обычная манера разговора, он настороженно и с легким раздражением смотрит на меня, словно выискивая в лице признаки слишком уж сильного интереса к Тошке, — после того, что он нес, ему надо было зубы в глотку вколотить… Что я и сделал.

— Ох…

— И хорошо, что я, Камешек бы не стал церемониться, он же отбитый на всю башню…

— Но Тошка живой?

— Да не волнуйся ты за своего задохлика! В больничку сгоняет, челюсть вправит, и дальше будет хуйню про тебя нести!

— Это он просто расстроился…

Сама не понимаю, зачем защищаю Тошку, после всего, что он говорил, это по меньшей мере глупо… Но я не могу по-другому. Память о нашем детстве никуда не делась, несмотря на то, какой он стал сейчас…

— Да хер с ним, — решительно заканчивает тему Лис и снова обнимает меня, — давай, присядешь. Я там сок нашел. И еще немного жратвы. Хочешь поесть?

— Нет, — я стою на месте, не позволяя увлечь себя на диван, где, судя по хитрому выражению физиономии Лиса, меня ждет еще один раунд обнимашек и тисканий.

И вот не уверена я, после всего, что произошло, что устою.

Один раз я Лиса затормозила, да. И слово “нет” он знает и реагирует на него. Но где гарантия, что это не разовая акция?

А мне надо выбраться отсюда… И, наверно, сейчас, пока Лис один, сделать это