Президиуме ЦК с предложением: «В конце ноября — начале декабря созвать пл<енум> ЦК, расширенный, по промышленности»[642]. 10 сентября он изложил свою идею в записке, в которой достаточно логично указывалось, что один-единственный партийный комитет нередко не в состоянии руководить и сельским хозяйством, и промышленностью с одинаковой заинтересованностью и отдачей и что повышенное внимание, по традиции уделяемое партийными организациями сельскому хозяйству, оборачивается недостаточным вниманием к промышленности[643]. С обычной импульсивностью Хрущев фактически принял решение уже 20 сентября, когда на заседании Президиума, не дожидаясь пленума ЦК, предложил опросить региональных руководителей по вопросу о разделении партийного аппарата и ознакомить центральные власти со своими соображениями[644]. Сигнал к реорганизации формально был подан на ноябрьском пленуме, а ее окончательный облик определен в постановлении Президиума ЦК от 20 декабря[645].

Заявления Хрущева в преддверии реформы вращались вокруг идеи об усилении партийного руководства промышленностью. Этот тезис не был новым. Как еще помнили многие функционеры, включая самого Хрущева, аналогичные решения принимались накануне войны, в феврале 1941 года, в момент острой необходимости наращивания советского военно-промышленного потенциала. Правда, тогда речь шла не о разрушении прежней структуры, а о создании дополнительных должностей региональных отраслевых секретарей, отвечавших за те сферы промышленности, транспорта и строительства, которые были особенно хорошо представлены в том или ином регионе[646]. Сейчас же Хрущев словно хотел довести эту линию до логического завершения, разделив весь партийный аппарат по отраслевому принципу. Оправдывая этот шаг, Хрущев указывал, что, хотя с точки зрения объемов и стратегического значения промышленное производство далеко обогнало сельскохозяйственный сектор, тот по-прежнему поглощал значительное время и энергию большинства партийных организаций[647]. Подчеркивая этот момент, Хрущев отмечал на ноябрьском пленуме, что лишь 14 из 215 вопросов, обсуждавшихся в 1962 году на пленумах обкомов в 25 крупнейших промышленных регионах РСФСР, были посвящены промышленности[648]. Словно делая завуалированный намек на рязанскую историю, Хрущев также предупреждал об опасности «штурмовщины» и призывал партию «ровно, не рывками, не кампанейски сосредотачивать свои силы, когда то на одно производство переключались, то на другое производство, ослабляя внимание к первому»[649].

Хотя в выступлениях Хрущева в этот период преобладала тема промышленности, летом и осенью 1962 года ему приходилось много думать также о сельском хозяйстве и снабжении продовольствием. Несмотря на резкий прирост инвестиций в начале 1950‐х годов, неэффективный колхозный сектор, и без того трещавший по швам, еще сильнее пострадал из‐за экспериментов Хрущева. К началу 1960‐х годов последствия упразднения машинно-тракторных станций и передачи техники колхозам, не способным обеспечить ее рациональное использование, а также безрассудная погоня за недостижимыми рекордами в животноводстве и борьба с личными наделами, служившими одним из важных источников сельскохозяйственной продукции, начали сказываться на продовольственном снабжении страны. По данным Центрального статистического управления, рацион рабочих, инженеров и служащих состоял в 1961 году преимущественно из хлеба и картофеля[650]. Недовольство вылилось в открытые протесты в июне 1962 года, когда правительство объявило о повышении розничной цены на мясо и мясопродукты на 30 % и масла на 25 %[651]. В разных частях страны начали появляться антисоветские листовки и надписи, осуждавшие правительство и призывавшие к забастовкам[652]. Самые серьезные акции протеста состоялись в Новочеркасске, где 1–3 июня волна забастовок и демонстраций переросла в насилие, когда рабочие бросились штурмовать главные административные здания. В ответ власти ввели в город войска, которые открыли огонь, убив 23 демонстранта и десятки ранив, и задержали вожаков. По приказу Хрущева двое из его ближайших соратников, А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов, отправились в Новочеркасск, чтобы принять участие в подавлении беспорядков, которые стали предметом обсуждения в Президиуме ЦК[653]. На таком тревожном фоне проводилась новая реформа.

Несмотря на обычное публичное одобрение, намерения разделить партийный аппарат столкнулись с противодействием местных руководителей[654]. В конечном счете решение, принятое Президиумом ЦК КПСС 20 декабря 1962 года, предусматривало далеко не полную реорганизацию (см. таблицу 13).

Эти результаты отражали в определенной мере соотношение сил между центром и местными властями. Как видно из таблицы, в прежнем положении остались три группы регионов и республик[655]. Крупнейшей и наиболее значимой из них были национальные территории, включая союзные республики, автономные республики и автономные области[656]. Их иммунитет очевидно диктовался интересами национальной политики. «Республика. Здесь другое положение… здесь есть единая республика и естественно должно быть централизованное руководство всеми отраслями, всей жизнью республики», — соглашался Хрущев на заседании Президиума ЦК 20 сентября 1962 года[657]. Во вторую группу входили стратегически важные области на границах Советского Союза. Так, например, в Украине исключение было сделано только для шести западных областей — Волынской, Закарпатской, Ровенской, Ивано-Франковской, Тернопольской и Черновицкой, где недавно еще шла вооруженная борьба с властями и в силу этого было нежелательным ослабление местного единоначалия. В число других регионов, относящихся к этой категории, входили Амурская, Архангельская, Астраханская, Калининградская, Мурманская, Сахалинская области и Хабаровский край в составе РСФСР. Третью группу составляли регионы, не обладавшие серьезным потенциалом для развития промышленности (или, в более редких случаях, сельского хозяйства) — это были пять почти исключительно аграрных регионов в целинных землях, а также города Москва и Ленинград. В общем, полному разделению подвергся аппарат лишь немногим более половины (75 из 137) обкомов и крайкомов[658].

Таблица 13. Разделение аппаратов обкомов и крайкомов в результате реформы 1962 года

Источник: Региональная политика Н. С. Хрущева. С. 487–493.

a Включая пять автономных областей, аппарат в которых не был разделен.

b В большинстве регионов, где аппарат подвергся разделению, появилось два первых секретаря. Однако в 11 областях Казахстана — все они имели краевое подчинение — сохранился только один первый секретарь, несмотря на формальное разделение аппарата. В этих областях были созданы обкомы по сельскому хозяйству. Промышленность там подчинялась специально созданным краевым бюро по промышленности и строительству.

c Горно-Бадахшанская автономная область.

d Абхазская и Аджарская автономные республики и Юго-Осетинская автономная область.

e Нахичеванская автономная республика и Нагорно-Карабахская автономная область.

Очевидно, однако, что даже частичное разделение аппарата не могло не сказаться на влиянии значительной части секретарей и их сетей. В зависимости от экономических