подъезжала платформа, тем отчётливее становилось видно, что в кузове не охрана, а банальный шлак в загоновском обмундировании. Народ торопился, понукал водителя. Боялись опоздать. Высадившись, скопом полезли на перрон.

— Не было ещё поезду? — вопросила толстуха в коричневой блузке.

— Ты сама как думаешь? — не заморачиваясь вежливостью, ответил я вопросом на вопрос.

Состав ещё только показался вдалеке, и двигался едва ли быстрее платформы.

— А ты чё грубишь? — толстуха насупила брови. — Ты чё такой весь прям, а? Ослеп? Вишь цвет какой? Я вот как накажу тебя! Славян, а ну подь сюды. А ну достань мой планшет. Я ща как напишу в Контору-то, мигом у меня узнаешь. Шлак!

Я едва не засмеялся. Похоже, право на ношение коричневого цвета тётка получила не так уж давно, и ещё не целиком насладилась полученными по новому статусу привилегиями. Её коробила жажда власти над теми, кто чуть ниже, чего не скажешь про мужичка, которого она назвала Славяном. Тот тоже был в коричневом, но вёл себя проще. Или был умнее. Ухватистым взглядом он окинул нас с Алисой, заметил ружейный ремень, тактический пояс, разгрузку. Я не просто шлак, я вполне возможно шлак на особом сотрудничестве, а с такими людьми надо вести себя осторожно. Глаза его сощурились.

— Люди добрые, не судите жену мою строго. Зуб у её с утра разболелся, вот и цепляется к кажному.

— Чё несёшь, какой зуб? — затянула толстуха, но Славян пихнул её в бок и потащил в другой конец перрона.

Я посмотрел им вслед.

— Не узнали бы…

— Не узнают, — Алиса потеребила мой подбородок. — Вон как зарос, настоящая борода. Такая колючая. Кровавый ты мой бородатый зайчик.

Она тихонько засмеялась. Я обхватил её за талию, и мы стояли прижавшись друг к другу, пока состав, скрипя тормозными колодками, не остановился. Из второго вагона выглянул охранник и замахал рукой:

— Садимся живее!

Мы сели, как и было указано в сообщении Свиристелько, в первый вагон. Народу было много, сплошь шлак в замызганной униформе, у некоторых на рожах до сих пор висели маски. Отталкивающе пахло гвоздикой. Казалось, все сборщики пропитались этим запахом, и от того выглядели ещё более непрезентабельно.

Забираться вглубь вагона мы не стали, сели возле открытых дверей, здесь не так тесно и не так вонюче. Какой-то нюхач начал было ворчать, дескать, это его место, но я посмотрел на него, и он без споров перешёл на другую сторону.

Через сорок минут въехали на территорию Загона. Среди встречающих мелькнула синяя майка Сурка, на контроле дежурила его смена. Варанов не было, значит, ажиотаж вокруг наших поисков начал затихать. Это радовало. В конце перрона возле тентованной электроплатформы стояли трое в униформе и чёрных бронежилетах. Фармацевты, мать их.

Мы выпрыгнули из вагона ещё до того, как поезд остановился, и быстрым шагом двинулись к платформе. К нам тут же дёрнулись внешники.

— Эй! — расслышал я голос Сурка. — Стоять! Куда пошли? Штрих-код к проверке…

Ему преградили путь.

— Спокойно, шлак, это наши люди.

Назвать Сурка шлаком было не вполне верно. Всё-таки синяя рубашка, начальник смены, тут легко можно получить обвинение в неуважении к статусу. Но Сурок промолчал, видимо, бодаться с фармацевтами ему было не по силам.

Мы сели в платформу, заурчал двигатель. Один секьюрити сел у заднего борта и беззастенчиво уткнулся в нас глазами. Я повернулся к Алисе. Она вела себя уверенно, подмигнула мне. Я наклонился и шепнул:

— Всё хотел спросить… А папа твой со Свиристелько в каких отношениях были? Друзья?

— Что ты, нет, конечно. Свиристелько человек Тавроди. Неприятный такой типчик, фу. А все друзья отца давно в яме.

Фармацевт придвинулся к нам, прислушиваясь к разговору, и мы замолчали.

Водитель не потрудился зашнуровать задний клапан тента, и на каждой кочке он откидывался, позволяя на поворотах рассмотреть, что находилось снаружи. Платформа проехала мимо Радия, мимо фермерской базы, повернула к ТЭЦ. Позади осталось здание администрации, парковка, на которой стояли броневики ремонтной бригады. Мелькнул пустырь и приземистое здание бывшего Центра безопасности. Хотя почему бывшего? Загон по-прежнему нуждается в охране, а значит, Центр продолжает работать, только вместо штурмовиков там сейчас вараны. А возможно и прихожане. Контора сдала Полынник Прихожей, отряд Гука растворился где-то на Территориях. Скоро и сам Загон станет называться как-нибудь на англосаксонский манер, например, корраль.

Раньше я считал Загон домом, теперь это чужая земля. Всё, мы проиграли. Найду Киру, и надо будет сваливать на север, возможно, там же найду и Гука, во всяком случае, очень надеюсь на это.

Я снова наклонился к Алисе.

— Ты со мной?

— До конца, — глядя мне в глаза, ответила девчонка.

Платформа притормозила, я потянулся на выход, но секьюрити предостерегающе поднял руку:

— Рано.

Послышался шум открываемых ворот, платформа дёрнулась и въехала то ли в ангар, то ли в хранилище. Каждый звук стал гулким, как эхо. Откинули тент, я увидел десяток вооружённых помповиками фармацевтов. Ружья были направлены стволами вниз, но вскинуть их дело даже не секунды. Сбоку стоял тот самый старший, который приезжал к универсаму.

Я сунул руку под плащ, нащупал предохранитель и перевёл его на автоматический огонь. Щелчок прозвучал слишком громко, и старший оскалился:

— Спокойно, проводник, не дёргайся. Ваши жизни нам не нужны. Мы просто посмотрим, что у вас в карманах, и ничего больше.

Они все были под дозой, от них прям-таки пахло каратами. Но при этом они всё равно опасались меня. Стоило мне спрыгнуть на землю, они тут же вскинули ружья.

Я хмыкнул:

— Похоже, это вам надо быть поспокойнее, ребята.

Старший качнул головой, и фармацевты опустили помповики.

— Ты такая знаменитость, Дон, столько трупов на тебе… Ладно, руки подними.

Он обыскал меня, ни автомат, ни нож забирать не стал, но в глаза посмотрел пристально, выискивая в них серебро. Не нашёл, да и не мог найти, его там уже двое суток не было.

Алису осматривать не стал, просто спросил:

— Алиса Вячеславовна, планшет у вас?

— Разумеется, нет, — едва ли не обиженно проговорила девчонка. — За кого ты принимаешь меня, Герман?

— Простите, Алиса Вячеславовна, я должен был спросить.

— А где тогда он⁈ — раздался громкий визг. — Куда ты его спрятала, стерва?

Быстрым шагам к нам подходил невысокий человечек. Волосы седые, зачёсаны на бок, щетинистые усы, впалые щёки. Он был непомерно худ, словно