Аркантус мог догадываться о том, что творилось в голове гроалтууна — будут ли последствия предательства Синдиката хуже, чем те, что будут, когда Аркантус поднимет большой палец?

Аркантус, возможно, и испытывал бы некоторое сочувствие к мужчине, оказавшемся в таком затруднительном положении, но не к этому конкретно. В лучшем случае Стрейк выслеживал Саманту с намерением похитить ее и продать в рабство. Это было непростительно. Любая угроза паре Аркантуса, какой бы незначительной она ни была, недопустима, а порабощение, безусловно, не было незначительным.

Дверь камеры открылась. Аркантус заглянул Стрейку через плечо.

Рази вошел в комнату, держа что-то в руке.

— Принес сюда голокомм, босс. Убедился, что он не сообщает о местоположении, прежде чем вернуть его.

Чешуя гроалтууна побледнела.

Аркантус снова переключил внимание на Стрейка.

— Ну, это новое развитие событий, похоже, не очень способствует твоему спасению, не так ли?

Стрейк рванулся вперед, его резко остановили путы.

— Нет! Нет, я тебе нужен.

Ухмыляясь, Аркантус сжал растопыренные пальцы в кулак и опустил руку.

— О? Неужели?

— Ты знаешь, да, да! — Стрейк повернул шею, чтобы посмотреть на Рази, который стоял прямо в дверном проеме с голокоммом на раскрытой ладони. — Он защищен и зашифрован. Без меня ты ничего из него не получишь.

— Стрейк, старый друг, я не знаю, переоцениваешь ли ты собственную значимость или недооцениваешь мои возможности. Полагаю, в любом случае это не имеет большого значения, не так ли? — Аркантус наклонился вперед и положил руку на колено гроалтууна. — Имя и местоположение. Это может быть просто.

Стрейк покачал головой и сказал слабым голосом:

— Они убьют меня.

Гнев Аркантуса покрылся новым слоем. Время спокойствия прошло, и голокомм Стрейка, несомненно, окажется более информативным, чем его владелец — технику можно защитить, но она не сможет хранить секреты от мастера с достаточным опытом.

Он не забыл тот факт, что даже сейчас Стрейк больше боялся Синдиката, чем Аркантуса. Он знал, что это мелочно, но не отбрасывал эту мысль. Возможно, Арк размяк за эти годы — он предпочитал строить свою деятельность на доверии и качественной работе, и обычно ему приходилось полагаться на насилие и запугивание только тогда, когда информаторы, которые распространяли его псевдонимы среди потенциальных клиентов, забывали свое место.

Возможно, Стрейк был слишком туп, чтобы понять свою неизбежную судьбу. Возможно, его череп был слишком толстым, чтобы осознать самую непосредственную угрозу своей жизни.

Или, возможно, босс Стрейка действительно был настолько ужасающим.

Как бы то ни было, терпение Аркантуса было исчерпано.

Аркантус слегка повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Таргеном, и поднял руку.

— Могу я одолжить твой нож?

Тарген нахмурился, повертел нож в руке и поднялся со стула. Он протянул руку и положил рукоятку ножа на подставленную ладонь Аркантуса.

— Я тоже хотел кусочек.

Аркантус кивнул, сжимая пальцами рукоятку.

— Я знаю. Но Стрейк решил преследовать мою терранку, и я не позволю ему остаться безнаказанным.

Он поднял клинок так, чтобы между ним и гроалтууном оставалось пространство, позволив верхнему свету блеснуть на свежеотточенном металле.

Стрейк откинулся назад, насколько позволяла спинка стула, напрягаясь в ремнях. Стул задребезжал, когда его борьба переросла в отчаяние.

— Отпусти меня. Я никому ничего не скажу.

— Даже если бы не мой богатый опыт с враньем, Стрейк, я бы в это не поверил.

— Тогда, по крайней мере, выпусти меня из этого кресла, как сказал воргал! Позволь мне умереть, сражаясь.

Аркантус издал короткий горький смешок, когда новая волна ярости захлестнула его. Он вскочил со стула и пнул Стрейка в грудь. Гроалтуун издал сдавленный стон, который не смог заглушить звук хрустящих ребер, когда стул отлетел назад и проехал два метра по полу.

Перешагнув через него, Аркантус поставил ногу на горло Стрейка и опустился коленом на другую ногу, наклонившись вперед, чтобы его лицо было ближе к гроалтууну. Чешуя, которая незадолго до этого побледнела до белого, теперь потемнела, и глаза Стрейка вылезли из орбит.

— Смерть в бою — удел храбрых, — сказал Аркантус сквозь оскаленные клыки. — Ты и тебе подобные ничего не знаете о храбрости. Ты ничего не знаешь о самопожертвовании. Ты не заслуживаешь шанса бороться за свою жизнь, ты, рыдающий скрудж.

Аркантус взмахнул ножом по нисходящей дуге. Лезвие глубоко вошло в правый глаз Стрейка, поцарапав кость глазницы, и остановилось только тогда, когда пробило заднюю часть черепа гроалтууна, ударившись об пол под ним. Стрейк содрогнулся, издал несколько сдавленных стонов и затих.

Удерживая ногу на шее Стрейка, Аркантус вытащил нож. Из открытой раны хлынула кровь, забрызгав его руку, грудь и мантию. Нахмурившись, он начисто вытер лезвие о рубашку гроалтууна, встал и вернул оружие Таргену.

Воргал поднял нож, чтобы осмотреть его.

— Ты затупил кончик, черт возьми.

Аркантус стиснул зубы и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Гнев кипел у него внутри, не ослабленный вспышкой ярости, Смерть Стрейка была слишком быстрой, чтобы успокоить сдерживаемую агрессию Арка. Часть его сожалела о том, что он использовал нож вместо кулаков. Единственной компенсацией было крошечное удовлетворение от того, что одной угрозой для его пары стало меньше.

Он придал своему голосу беззаботный тон и сказал:

— Да, и на моей одежде кровь. Проблемы есть у каждого из нас.

Драккал фыркнул, он сидел у стены справа от Арка, размахивая хвостом.

— Думаю, он собирался заговорить. Прямо перед тем, как ты проткнул ему глаз.

— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что пытки с высокой вероятностью выдадут ложную информацию, — сказал Аркантус. — Не было смысла затягивать неизбежное.

— Так это была пытка? — спросила Секк'тхи, наклонив голову. — Я что-то пропустила во время вашего обмена репликами?

— Да, это была пытка, — сказал Драккал. — Ему пришлось сесть и поговорить с Аркантусом.

Аркантус повернул голову и свирепо посмотрел на ажера.

Драккал приподнял брови, вздохнул и поднялся на ноги. Он развел руки в стороны и медленно отвел