— Смотри ничего не перепутай! — повторил мужчина и крикнул куда-то за спину: — Начинаем!

Тут же в комнате появился длинноволосый парень в наушниках. Он подошел к стойке, включил освещение.

Яркий свет ударил по глазам, я зажмурилась.

Потом включилась камера, и мужчина проговорил вполголоса:

— Давай!

Я послушно отбарабанила текст. Яркий свет погас, я повернулась к режиссеру, чтобы наконец добиться от него объяснений, но он уже вышел, а ко мне снова подошла старшая женщина, взяла меня за руку, отвела в прежнюю комнату и ушла, прежде чем я опомнилась и что-то успела у нее спросить.

Нет, это какой-то дурдом!

— Постойте! — Я устремилась за ней, подошла к двери, дернула за ручку — и убедилась, что дверь заперта. Постучала — но никто не отозвался.

Вот влипла!

Я огляделась.

На стуле висело мое пальто, лежала сумка. Я накинула пальто, взяла сумку в руки и снова постучала в дверь.

И снова безрезультатно. Вот интересно — дверь случайно закрылась или эта тетя сделала все нарочно? И какое право они имеют так со мной обращаться?

Я снова оглядела комнату — и увидела в углу еще одну дверь, на которую прежде не обратила внимания.

Открыла ее, предварительно прислушавшись, потому что как-то мне стало вдруг неуютно. Прошла сонная одурь, я встрепенулась, как будто выпила чашку крепчайшего кофе. И как-то мне не понравилось все, что со мной происходит. Люди какие-то подозрительные, обращаются со мной хамски… теперь вообще заперли. Нет, нужно отсюда убираться как можно скорее… Не вступать больше с ними ни в какие разговоры, просто сбежать, пока не поздно.

За маленькой дверью был крошечный санузел — раковина, зеркало, унитаз. Все было новое, чистое, только из магазина, но дешевое и простое, и казалось, что все это установили здесь только вчера, кое-как, ненадолго. Ну ясно — жить здесь никто не собирается.

Все же я оглядела себя в зеркале и расстроилась — вид был измученный и несчастный, глаза красные, как у кролика.

Я достала косметичку и расческу.

И тут откуда-то сбоку донеслись едва слышные голоса.

Я завертела головой и увидела на стене слева от унитаза, чуть выше человеческого роста, пластиковую решетку вентиляции. Голоса доносились оттуда.

Я взобралась ногами на унитаз и извернулась, чтобы прижаться ухом к вентиляционной решетке.

Теперь голоса были слышны довольно четко. Разговаривали двое мужчин, и голос одного из них был мне знаком. Это был голос того человека, который командовал съемкой — не знаю, режиссер он или ассистент режиссера. Противный довольно мужик, грубый очень, но, может, у них в кино так принято?

— Думаешь, он согласится?

— А куда ему деваться?

— Может, он понял, что это не она?

— Не сомневайся! Она очень похожа, а он не видел ее несколько лет. Наверняка он купился.

— А что делать с этой девчонкой?

— А ты как думаешь? Она слишком много видела. Нужно от нее избавиться.

— Избавиться? То есть…

— Ну да! Очень удобно. Здесь промзо-она, можно так спрятать — никогда не найдут!

— А что, если он захочет еще раз ее увидеть? Другую ему уже не покажешь!

— Ну, тогда можно немного подождать, а пока отвезем ее на Обводный. От Ильиничны она не сбежит…

— Ладно, так и сделаем. Я пойду, нужно проверить почту, может, уже поступил ответ…

Голоса замолкли, а я стояла на унитазе в полной прострации.

Я просто не могла поверить в то, что сейчас услышала.

Эти двое… они наверняка говорили обо мне! Они решали мою судьбу! Они хотели меня убить и спрятать где-нибудь здесь, в промзоне… но потом решили пока оставить в живых, потому что я еще могу им понадобиться для их черных дел!

Нет, не может быть…

Да что я такое выдумала? Такие истории бывают только в кино, в криминальных сериалах! В настоящей жизни их не бывает!

Подумав о сериалах, я ухватилась за эту утешительную мысль. Ведь я уже решила для себя, что попала на кастинг такого сериала — так, наверное, эти двое тоже репетировали сцену…

И тут же я опустила себя с небес на землю.

Разговор, который я подслушала, был слишком будничный, слишком спокойный для сериала. Там бы в нем непременно звучал надрыв, фальшивый театральный пафос.

А эти двое разговаривали так спокойно и уверенно, как будто обсуждали покупки в супермаркете или меню ужина. Кроме того, один из собеседников, как я думала, был режиссером, а режиссеры не снимаются в своих фильмах…

И еще одно. Теперь понятно, почему меня заперли в этой комнате.

В общем, дело плохо. Не зря мне стало как-то не по себе еще до того, как услышала разговор.

Я попала в ужасный переплет, меня собираются убить — пусть не сразу, а через какое-то время, но собираются.

Нужно бежать, не тратя времени на рассуждения, потом подумаю, что это вообще такое было!

У меня есть крошечное преимущество — я узнала об их планах. Но что мне это дает?

Я спрыгнула с унитаза, выбежала в комнату, подергала дверь… разумеется, она была заперта.

Я снова обежала комнату, стараясь не стучать каблуками.

Здесь больше не было ни дверей, ни окон. Бетонная коробка без выхода…

Снова заглянула в санузел.

Здесь тоже не было окна, но за унитазом было что-то вроде шкафчика, точнее, просто дверца, за которой обычно прячут трубы, фильтры и краны.

Собственно, даже дверца — слишком громко сказано, это была просто кое-как прилаженная доска из ДСП.

Я же говорила, что все здесь временное, дешевое, бутафорское. Почти картонное.

Я сняла доску без особых усилий и шума.

За доской действительно проходили трубы с вентилями, а за ними — еще одна такая же доска. Я толкнула ее вперед, доска провалилась в пустоту, и передо мной оказался темный туннель.

Выбора не было. Я с трудом пролезла в квадратную дыру, как смогла, приладила на место доску, чтобы преследователи не сразу догадались, куда я ушла. Впрочем, думаю, они очень скоро это поймут — больше мне просто некуда было деваться.

Теперь я оказалась в полной темноте.

Нашарив в сумке свой телефон, я включила его подсветку и осмотрелась.

Я была в темном бетонном туннеле, по стенам которого тянулись провода, кабели и трубы. Наверное, здесь проложены все коммуникации. Что тут раньше было — завод, фабрика? Во всяком случае, этого тут больше нет. А коммуникации остались.

Так или иначе, выбора у меня не было, и я пошла вперед по этому туннелю, подсвечивая дорогу телефоном. Время от времени я выключала его, чтобы экономить