Шрифт:
Закладка:
Дальнейшее походило на горячечный бред. Ее тащило под землей, то и дело «кокон» обо что-то ударялся, слышались какие-то возгласы – Ганбата ли это кричал или опекун? Где Репа, он с ними? Воздуха вечно не хватало, перед глазами плыли мушки, все тело нещадно билось о корни и камни, и каждый раз, когда казалось, что девочка не выдержит и вот-вот хлопнется в обморок от недостатка кислорода, ее выбрасывало вверх, в ночь, на срок в один вдох. Обдавало жаром, Дора мельком видела полыхавшие леса и поляны, неясные фигуры – и корни вновь ловили ее и утягивали в землю. Незабываемо поужинали на природе, ничего не скажешь. Грешным делом в голову лез вопрос, авторство скольких традиционно-летних пожаров, происхождение которых люди списывали на природу, принадлежало птицам…
Да и с нападением по-дурацки получилось. Свет папоротника, каким бы роскошным ни был, вообще не походил на пламя Ирины или самой Феникс, вот ни Александру Витольдовичу, ни тем более Ганбате не пришло в голову лишний раз перебдеть. Но Жар-Птица рыскала по окрестностям в поисках соперницы уже несколько дней, явно безуспешно, а потому по понятным причинам среагировала на нехарактерное зарево, как только его увидела. Ну да, когда посреди леса вспыхивает яркий огонь, далеко не первым делом думаешь, что некое растение под уговоры лешего решило на месяцок пораньше расцвести. А поскольку сама Пандора в успех затеи не верила, у нее и в мыслях не было хоть как-то взвесить риски. Понять бы теперь, делать-то чего. Феникс есть, Дора есть, Ирины нет.
Ладно, приоритет пока отдадим первой части плана – «не задохнуться».
Ее снова ненадолго выбросило в воздух, и на краткое мгновение показалось, будто стемнело сильнее. Сбоку мелькнул знакомый силуэт, снова послышались возгласы – и в этот раз корни, поймав Пандору, не утянули ту под землю, а осторожно поставили на траву. Она быстро заозиралась. Ганбата – удивленный, с сорванным цветком папоротника в руке – и когда только успел? Репа – помятый и взъерошенный. Опекун – босой, напряженный и без сюртука. И Крионикс – нежданный и спокойный. На всякий случай девочка моргнула два раза – не исчез. Ее смерили холодным взглядом.
– Искра приняла решение и спешит к вам, – начал Ворон, – но, хоть они и срезают через сны лесных обитателей, ваши перемещения все равно слишком хаотичны. Нужно оставаться на одном месте и по мере сил тщательно подготовиться.
– Задержать Феникс, чтобы Ира могла бросить ей вызов? Вы смирились с планом?
В нее всмотрелась тьма:
– Я смирился с Ириной.
Тут Александр Витольдович пошатнулся, и Пандора с Ганбатой еле успели его подхватить.
– Эй, что с вами? – испуганно всмотрелась в лицо лешего девочка. За сердце он не хватался, но это не обнадеживало, ибо выглядел в разы хуже, чем во время приступов, а в ее руку и вовсе вцепился, словно утопающий.
– Полагаю, мое влияние, – пояснил Крионикс, всматриваясь в небеса. – Но иначе никак: никто больше не сможет воздвигнуть щит от пламени. Придется потерпеть.
– Да понимаю… я… – с трудом проговорил леший, пока вампиреныш заботливо усаживал его на землю. – Могу. Вырубиться. Это. Нормально. Главное – защита.
Паузы между словами были длинными, словно он пробежал марафон, но дыхание не сбилось ни капельки.
– Сделаю, – кивнул Ворон и встал перед ними, сведя руки домиком.
Полыхнуло ультрамариновым, и над компанией вырос полупрозрачный ледяной купол. Обожгло холодом, но в ту же секунду в крышу сферы ударила струя огня. Пандора по привычке немедленно спрятала истинную сущность, гадая, успеет ли Ирина добраться до них за десять минут, пока обманка держится, и не стоит ли, наоборот, выпятить себя наружу, дабы хищница не отвлекалась? Сомнения развеял сильно побледневший опекун:
– Все. Правильно. Прячь. Ждем.
– Дора, обними его за плечи, хорошо? – неожиданно подал голос Ганбата. – Александра надо согреть, он так дольше продержится.
Девочка недоуменно послушалась, и по бледным щекам лешего мгновенно пополз румянец. Правда, сложно было сказать, по причине неловкости или благодаря теплу.
– Ага, все так. Я, сама знаешь, комнатной температуры, помочь не могу, – кивнул вампиреныш, садясь рядом и как-то странно держа руку перед собой. – Эй, Репа! А вот ты вполне сойдешь. Давай, перекидывайся и грей нас!
Ганбата выглядел и вел себя немного странно, словно человек, пытавшийся изображать чрезмерный душевный подъем, но вовсе им не обладавший. Конечно, ситуация серьезная, если не критическая: они под ледяным куполом, а сверху льется огненный дождь, тут кто угодно станет вдумчивей, но в случае с вампиренышем ощущалось иначе. Он словно невзначай вертел в руках цветок папоротника, на лице блуждала легкая полуулыбка, которой никогда ранее она не видела, и Дора сверлила его взглядом, пытаясь разгадать суть перемен. А потому охнула, когда Репейник внезапно кувыркнулся через себя, и на его месте появилась настоящая хтоническая образина. Нет, енот в этом огромном чудище с клыками и когтями угадывался, но примерно в той же степени, как милый щенок в обезумевшем питбуле. Безразмерная масса шерсти и мышц неодобрительно прорычала что-то в сторону бившейся о щит Феникс и аккуратно легла сзади, обхватив Пандору, Ганбату и Александра Витольдовича лапами и прижав к узнаваемому мягкому пузу. Девочка по привычке чуть-чуть его почесала, ненадолго убрав руки с плеч лешего и быстро вернув, но протоеноту хватило, и саблезубая морда расплылась в блаженстве. Кажется, сегодня все решили продемонстрировать Доре свое второе «я».
– Встречный. Пал, – попытался указать на лес вокруг опекун, и девочка нахмурилась.
– Разумная идея, – поспешно вмешался Ганбата. – Надо нашу полоумную преследовательницу заставить окружающую растительность пожечь. Чем меньше останется к моменту, когда прибудет Ирина, тем лучше.
Крионикс хмыкнул и чуть изогнул купол, позволяя потоку огня скатиться на землю и перекинуться на росшие поблизости деревья.
– Замечу, так нагрузка на щит увеличится, и лучше бы ей поспешить, – добавил, оценивая происходящее, вампиреныш.
– Кто ты такой?
Пандора спросила без всякой задней мысли: слишком кардинально отличался Ганбата от привычного взбалмошного образа. Ответил он ей все с той же незнакомой полуулыбкой:
– Считай, защитная реакция. Протокол на случай нештатных ситуаций, моя главная задача – прожить еще один день-деньской. Ты в таких ситуациях прячешься, я – проявляюсь.
Девочка обомлела:
– Ты в курсе?..
– Я и сейчас – да; я, к которому ты привыкла, – нет. Все хорошо, сама ему расскажешь. Если захочешь, конечно.
Он продолжал держать руку перед собой в странном жесте, внимательно следя за перемещениями птицы наверху, и у Доры сложилось стопроцентное впечатление: ее охраняют. Не пойми кто, как и с помощью чего.
– Ты ни фига не обычный вампир.
– Подобное притягивает подобное, да? – подмигнул он. – Будем считать, что мы оба немного одаренные.
Что ж, отчество «Найтмаровна» за эту поездку Кирилл для себя расшифровал однозначно. Единороги, насколько он помнил, могли обогнать длинный список пришедших на ум средневековым летописцам объектов, от стрелы до зайца, и, старательно не глядя на быструю смену пейзажа вокруг, Бляблин в основном задавался вопросом, сколько лошадиных сил в одной конкретно взятой Ипполите и каков будет исход сравнения с «бугатти». При этом дело явно было не только в скорости: по прямой (ну ладно, косой, кривой и тернистой) они мчались очень непродолжительное время, периодически впрыгивая в очередное облако дыма и оказываясь на новом месте. Вот вам, фантасты, и кротовая нора в исполнении какой-то отвратной курительной смеси. Богатыря откровенно укачивало, но общее впечатление все равно стабильно застряло на отметке «полный отпад». Теперь главное – это все как-то пережить…
Внезапно единорог прокричала:
– Они остановились! Кажется, ждут нас. Довезу до кромки, но дальше сами – шкура не огнеупорная. Пойдет?
Кирилл очень хотел пошутить про неогнеупорных богатырей, но Ирина оказалась быстрее:
– Да, все отлично! У меня есть пара идей, справимся. Главное – подвези поближе, чтоб топать поменьше.
– Поняла, – проржала Ипполита и припустила с удвоенной скоростью. Бляблин сильнее вцепился в круп, на всякий случай зажмурившись и пообещав себе больше никогда не смеяться над пассажирами из фильма «Такси».
Становилось ярче, свет пробивался даже через веки, а потом удушающая жара сменилась пышущим жаром. Приехали.
Единорог встала как вкопанная, и богатыри только чудом удержались на спине. С помощью чуда же и такой-то матери слезли. Судя по тому, как ныли ноги и задница,
