Она прикрыла рот рукой, видимо улыбку спрятав, потом ответила:

– Я храмовник Жертвы. И интересы соответствующей стороны представляю.

– А это…

– Храм.

– И…

– Когда-нибудь имел дела с храмовниками, Кириан?

– Нет.

Она кивнула:

– Жертва заинтересован в тебе. Целый наследник Императора – у него такого никогда не было. Поэтому тебе пока везет.

Я в ужасе подумал о том, как выглядит тогда невезение.

Мехри продолжала:

– Ты можешь посмотреть на всё это иначе. Сомневаться… На самом деле, ты должен был давно умереть или оказаться захваченным. Но вот здесь тебе что-то помогло, там тебя Пепел смог найти, вот тут песьим шаманам видения удачные пришли, и они сдвинули лёжку на те места, что обещали им легкую добычу.

А еще алтарь у тебя непростой совсем – Император же не мог стандартный куб под последнего сына найти. Конечно, не мог; и мыслеречь, и какие-то способности имеет… Сам понимаешь первый разговор, который у тебя состоится с Жертвой будет болезненным, но если вести речь о более приземленных вещах, а не о квази-божественных… С тебя одно имя сейчас, как восстановишься и уйдешь, и одно потом.

– Убить?

– Нет, – раздражение проявилась на ее лице. – Массаж сделать и подружиться. Что за вопросы, Кириан… Тупость – это не добродетель Жертвы.

– Когда наступит это “потом”?

– Когда захочу.

– Почему так?

По лицу видно было как она боролась с собой, чтобы не грубить.

– Потому что тогда твоя кровь будет что-то стоить. Тогда у тебя появятся силы. Разбухнет от усилков алтарь. Тогда ты будешь думать о пустом троне и злиться. Тогда ты устранишь первые имена на своем пути. Короче не сейчас, – ее лицо смягчилось. – Сейчас я много не попрошу, потому что ты много дать не сможешь; и тебе опять придется приползать на коленях, чтобы я тебя склеивала. В следующий раз я склеивать ничего не стану. То, что сделала с тобой сейчас – чудо, которое невозможно было бы организовать без прямого вмешательства квази, понимаешь?

Кивнул.

– Я еще не успел ничего, а уже долгов набрал на целую роту.

– Ну что ж тут поделать, Кириан, – в ее голосе невыносимый айсберг безразличия. – Такова жизнь.

***

Вечером у Мехри был проситель: пришла девушка в тёмно-синих траурных одеждах.

Жрица пригласила меня обогатить свои знания о всяком, так сказать – познать мир и посмотреть на ритуал. Я согласился. Мехри отвела ее в восточную часть здания: пустую, холодную, каменную – пришёл с ними и я.

Они сели друг напротив другу в центре большого зала. Так и сидели минут пять; я в дверном проёме стоял, оттуда смотрел. Чувствовал себя неловко, руки на груди сложил.

Не имело ритуальное помещение ни лавок, ни кафедры – Жертва и его жрецы так не общались с паствой. Не было здесь светильников и жаровен. Одно окно над потолком – немного света; со стены свисал стяг Божества с звериным глазом – всё. А, еще был жертвенный алтарь, вырубленный в тяжеленой мраморной столешнице, но его в угол оттащили, стулья наставили, захламили и так понимаю, вообще давно не использовали.

В какой-то момент молчаливых посиделок – когда я уже откровенно скучать начал и переминаться с ноги на ногу – Мехри сняла с головы гостьи капюшон. Под ним оказалось бледное, молодое лицо с плохо-заросшим шрамом вдоль всей правой щеки. Большие напуганные глаза, милые каштановые кудри.

Мехри сняла с себя золотую шаль, обнажив нестандартно-расположенный алтарь, утопленный в центр шеи. Удивился, – про такое даже не слышал.

Звериный глаз моргнул и раскрылся, уставился на девушку. Глаза Мехри в этот момент залила тьма, кожа стала бледной и на ней чётко стали видны фиолетовые нити вен. А вот лоб засиял зеленью некро-сора.

– Не смотри! – предупредил Принц.

Голову она откинула – как в транс упала.

Отвернулся, но краем глаза заметил, что “сыпь” некро-сора ото лба сформировалась в вихрь, что уходил к потолку.

Жутко как-то.

– Отвечать прямо, четко, не сомневаться, – холодно сказала Мехри чужим голосом. – Смотреть, слушать, судить. Твои мысли пыль на ладонях. Губить. Губить. Чью жизнь забрать?

– Эрик из Дома Мер. Скиталец. Страж.

–