– Верь-верь, – ухмылялся дерзкий ворон.

Мехри поднялась с кресла.

– У вас чего, ребята, крыша поехала?

– Еще и оскорбляет, – ухмыльнулся здоровяк. – Лично тобой займусь, седая.

– Вы вообще контактировали с реальными храмовниками раньше? Ваши родители рассказывали вам хоть что-то?

– Какая разница?

– Я проводник квази-божества. Вам похоже никто базу не преподал. Откуда вас набрали?

– Не отступишься, мы покалечим, – смеялся здоровяк. – Вот она – база. И я тебе ее еще как преподам; хоть ты само квази-божество.

Громкие слова.

Я поморщился.

– Да уж кабздец… – не нашёлся с формулировками Принц.

Здоровяк еще две секунды невозмутимо ухмылялся, а потом его голову сплющило, свернуло, сложило в маленький окровавленный кубик и ухмыляться стало проблематично. Изувеченное тело рухнуло и вплавилось, срослось с полом.

– Вы не в том месте оказались ребята… Ваш офицер вон умненький стоит снаружи. Молчит себе под нос. Если бы не молчал, то что он снаружи и ему не помогло бы… но вот вы вляпались. Ости из Дома Сил, я понимаю Марко – или еще из каких придурков – давит, но неужели тебе пацанву не жалко на убой гнать? Конечно, не жалко, ты же кшатрийский выродок, жертва магического аборта, гнида морского щупальца; твоя мать – Осьминог, твой отец – искажение. А сам ты жалкий мелкохерый гондон.

Сильно ее зацепили.

Четверо оставшихся бойцов подняли оружие. И в тот же момент Мехри щелкнула пальцами, трое из них рухнули. Последний начал пятиться, его пулемет за секунду до этого разобрался, осыпался вниз железками деталей.

Мехри хлопнула в ладони. Жертва-ворон упал на колени, изо рта полилась кровь. Сначала это был маленький ручеёк, потом поток и, в конце концов, ударила струя; боец упал, а бьющая кровь не останавливалась. Мехри подошла, взялась за его голову; широко улыбаясь, вдавила большие пальцы в глазницы.

– Думай такую мысль. “Я принадлежу Жертве". И безобразие прекратиться. Станет легче. Боль уйдет, придёт тиши-иииииина и споко-ооооойствие!

Поток остановился. Пальцы женщина вырвала, оттерла о золото шали.

Искалеченный ворон поднялся. Он игнорировал стекающую по лицу кровь и отсутствие глаз.

Мехри посмотрела на офицера, поджав губы:

– Это плата Когорты за грубость, – хлопнула бойца по плечу. – Хороший корм. Славный. На пару деньков сгодиться. Теперь он мой. Не суйся, Ости, я все про тебя знаю. Я за свою жизнь оказала Жертве очень много услуг: везде тебя достану и семью твою. Как твоя дочка поживает кстати? Жена говорила, что ее мальчишка – некий Бут обижает в школе. А что если он ей глаза гвоздём выколет… Как ты будешь себя чувствовать? Я могу швырнуть к твоему бабью телепортацией вандалов из тьмы, вместе с этой тьмой и порцией некро-сора, чтоб у них было часика три на развлечения. Вот жинка обрадуется! Держись в рамках Парадигмы, Ости, если ты заколешь Кириана на Имперской территории – это твое полное право и мне будет на это плевать. Но Кириан здесь не бесплатно находится и за помощь он заплатил. А ты не заплатил. Твои ребята тоже не платили. Вы отняли мое время. А еще Кириан наш. А среди ваших – наших маловато. Это значит, если оскорблений и нарушений будет достаточно, я могу всю вашу Когорту разом на кладбище отправить, Морка уважить. Полномочия мне такие предоставят. Квази договорятся, об этом даже не думай. Кшатра – шлюха-защитница даже недовольно фыркнуть не сможет, когда я буду превращать твою жизнь в личный филиал бездны… Проваливай, пугало.

Чем больше она говорила, тем хуже Ости становилось. Дослушав речь, тогда, когда его уже шатало, кровь из ушей и рта лилась, и в глазах сосуды полопались, он сделал шаг назад – а потом, выругавшись, закрыл за собой ворота.

– Хороший мальчик.

– Ты бы правда это сделала? – спросил.

– Что конкретно?

– Те вещи, с его женой и дочкой?

– Конечно, – невероятно широко улыбнулась, с момента нашего знакомства это была ее первая открытая улыбка. – Он же некров злодей…

***

– Этот Ости храм уже со всех сторон окружил поди вороньей армией своей и тут я тебе помочь не могу, – тяжело вздохнула Мехри. – Вечно тут сидеть ты не сможешь. Кормить я тебя не хочу. Да и, честно говоря, ты уже бесить стал: грязи от тебя многовато.

Обвела рукой разбросанных по залу покойников.

–