— Да, именно это я и хочу сказать. Его опоили. Алена Плохая понадеялась на удачу, и ей повезло. Она получила от Асадова деньги и трех очаровательных дочек. Вы видели этих малышек, они такие милые!

— Но почему она прятала их целых пять лет? — бедная блогерша разве что пот с лица не вытирает. Она совсем ничего не понимает, равно как и я. — Какой в этом смысл?

— Все очень просто. На тот момент империя Асадова принадлежала его отцу. Алена выжидала время, чтобы заявиться с дочками к Артему, когда он унаследует бизнес. Деньги у нее были, она даже стала держателем акций отеля, в котором работает управляющей. Ей некуда было спешить, особенно когда стало известно, что Артем женится на Владе Кругловой.

— Кстати, о Владе, — спохватывается блогерша, — вы поэтому расстались с Асадовым? Из-за Влады?

— Да, но мы расстались не по-настоящему, — отвечает Злата со змеиной улыбкой, — потому что брак с Кругловой был изначально фиктивным. Мы с Артемом договорились, что наше расставание всего лишь видимость.

— Вот оно, — с облегчением выдыхает Артем, достает телефон и цедит сквозь зубы: — Теперь тебе точно…

А я чувствую себя полностью уничтоженной.

Глава 35

Я третий день не могу заставить себя выйти из номера. Кажусь себе вывалянной в грязи, липкой, отвратительной. В каждом брошенном взгляде мне чудится насмешка. И что бы Артем ни говорил, как бы меня не уговаривал, он делает только хуже.

Один только раз у него получилось меня вытащить в ресторан, и это была настоящая пытка. На меня смотрели, переговаривались, обсуждали, и я не сомневалась, что все говорят только обо мне.

После этого я отказалась выходить и прячусь в номере. Мы впервые поругались с Артемом, всерьез, после чего я впервые закрыла дверь в свой номер. От него.

— Почему ты ничего не делаешь? — со мной случилась настоящая истерика. — Почему ты позволяешь вламываться в нашу жизнь и безнаказанно нас размазывать?

— А что ты предлагаешь, Алена? — Артем оставался невозмутимым, и меня это страшно задевало. — Может мне тоже дать интервью? Или отправить тебя к этой же сучке? Что там она тебе предлагала, баттл?

Он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.

— Разве ты не понимаешь, что любая попытка опровергнуть ее слова с нашей стороны будет выглядеть как оправдание? Сейчас должны говорить юристы, сразу станет ясно, кого размазали. А лучшим способом показать, что все сказанное Огневой ложь и клевета, была бы наша с тобой свадьба, Аля.

— Там же не все ложь, Артем, — прошептала я, закрыв лицо руками.

— Это касается только нас с тобой, — ответил он жестко. — Аленька, давай ты все-таки подумаешь о свадьбе?

— Нет, — обхватила себя руками, — только не сейчас.

Просто не представляю, что после всего смогу выдержать свадебную церемонию. Злата так искусно все вывернула, что Асадов остался в стороне. Основной поток помоев вылился на меня, и то, что он так безучастно отреагировал, меня убивало.

А еще я не могла признаться, как хотела эту свадьбу. Как о ней мечтала! Я хотела быть самой счастливой, а не считать минуты, когда все поскорее закончиться, только чтобы не ловить на себе сочувствующие и любопытные взгляды.

Артем только в первую ночь попытался вломиться в номер. Пробовал меня уговорить, но я сказала, что хочу побыть одна. И он сдался, хотя мог влезть через балкон. Я была уверена, что полезет.

Нет, не полез. Во вторую ночь только подергал ручку двери и ушел. А я проревела полночи оттого, что наше счастье оказалось слишком хрупким. И таким уязвимым.

Сегодня открытие съезда отельеров. Артем позавтракал с нами на террасе и сразу после завтрака ушел в офис, с тем же невозмутимым лицом перецеловав всех Плохих девочек.

— Всех, Аля, — сказал он строго, когда я попробовала отвернуться.

Галина с сестрой ушли с девочками на пляж, а я осталась в номере. Артем просил меня не бродить по сетям и не читать комментарии. Но я как преступник, которого тянет на место преступления, упрямо читаю, как нас с Асадовым смешивают с грязью.

Звонок отвлекает меня от очередной порции злобных, брызжущих ядом комментариев.

— Что, совсем забыла про старика, милая леди? — слышу знакомый голос и не могу удержаться от всхлипа.

— Мистер Рич! Джордж, я так рада вас слышать!

— Только слышать? А как насчет увидеть? Я сижу в одной очень симпатичной и недорогой кафешке в двух шагах от твоего отеля.

— Это не мой отель, — поправляю механически и спохватываюсь: — А как вы здесь оказались?

— Так мы же договаривались встретиться! Или я не говорил, что собирался заскочить по делам? Неужели забыл?

— Говорил, — вспоминаю с раскаянием и добавляю шепотом: — Но как же я теперь на улицу выйду после всего этого, Джордж?

— И правда, как? — задумчиво тянет он, и меня греет оттого, что дорогой мистер Рич не заводит унылую песню а ля Асадов «ты должна быть выше этого, плюнь и разотри». Но тут же радостно вскрикивает: — Милая леди, а очки на что? Надень шляпку, большие очки, и тебя никто не узнает. У тебя же есть шляпа?

— Шляпы нет, — докладываю ему, — но есть платок.

— Пойдет, — обрадованно соглашается он, и я начинаю собираться.

Запаковываюсь так, что меня мама родная бы не узнала. Повязываю платок, надеваю очки и спускаюсь вниз. Удается прошмыгнуть мимо ресепшена, и на меня в самом деле никто не обращает внимания.

Быстро нахожу нужную кафешку, и уже через несколько минут бросаюсь на шею мистеру Ричу. Он делано пугается и даже подпрыгивает, но я вижу, что он тоже рад меня видеть.

Некоторое время болтаем на отвлеченные темы. Не говорим ни об интервью, ни об Асадове. Но тут Джордж смотрит на часы и спрашивает уже серьезно:

— Деточка, ты не возьмешь у меня пару акций? Я тебе отдам по самой бросовой цене, я тут немного не рассчитал…

Согласно киваю. Я давно знаю, что Джордж играет на бирже. Некрупно, по мелочи. Иногда ему везет, а иногда он просаживает деньги в минус, и тогда я покупаю у него акции «Трех звезд». Он тоже успел купить себе немного по дешевке, когда оформлял на меня опцион.

— Ну тогда давай заскочим к одному моему знакомому, у него тут офис недалеко. А то я так и не научился всем этим штукам в телефоне, мне на компьютере привычнее.

Знакомый оказался нотариусом. Мистер Рич позвонил брокеру, они с нотариусом позаглядывали в экран монитора, затем распечатали пачку документов.

Что-то