Он наклоняет голову в одну сторону, обдумывая мою просьбу. Он видит меня насквозь, но и я вижу его насквозь.

Когда он еще не знал, что я рыжая, я могла подчинить Датча своей воле. Он был мягким для меня. Стремился угодить.

И я все еще обладаю этой силой.

Потому что я рыжая.

Датч смотрит на меня снизу вверх, изучая, словно ожидая, что я признаю, что делаю все это намеренно. Неужели он думает, что я так легко расколюсь?

Я прижимаюсь к нему всем телом, обнимаю его за талию и улыбаюсь.

— Если ты сдашься сейчас, я отплачу тебе тем же. — Я приподнимаюсь на цыпочки и шепчу ему на ухо: — Можешь делать со мной все, что захочешь, на одну ночь.

Он даже не моргает.

Что? Секса недостаточно, чтобы успокоить его?

Рик рычит:

— Каденс, уведи его отсюда, пока я не сказал Хантеру и моим ребятам, чтобы они проучили этого болвана.

Разочарованная, я перевела взгляд на Датча.

— Рик не причинит мне вреда. Ты можешь идти.

По-прежнему ничего.

— Я позвоню тебе позже, хорошо? — Сплюнула я.

— Позвонишь?

Губы Датча изгибаются на долю дюйма.

Внутренне я замираю.

Вот оно.

Трещина, которую я так долго ждала.

Он смягчается, его напряженные плечи, полные, опасные губы, глаза.

Я надавливаю на трещину ровно настолько, чтобы он сломался.

— Я позвоню тебе и все расскажу. — Обещаю я. — Я ничего не упущу.

Вот так.

Он наконец-то проиграл борьбу и сдался.

Я вижу это.

И тут меня осеняет, в самых глубоких пещерах моего сердца, что Датч Кросс не просто хочет трахнуть меня. Он искренне хочет узнать меня. Раньше я в это не верила. Да и кто бы поверил? Самый влиятельный парень в кампусе... тянется ко мне? Нелепо.

И все же я начинаю думать, что могу ему доверять.

Я предлагала свое тело на блюдечке, и это не значило так много, как простой телефонный звонок. Приглашение в мою жизнь. Обещание разделить мои мысли, мои тяготы, мои слова.

Меня немного смущает глубина его чувств, и я вынуждена моргнуть, чтобы прийти в себя.

Датч прижимается своим горячим ртом к моей щеке, отчего у меня в животе порхают бабочки. Мне приходится сопротивляться желанию повернуть голову и позволить его рту коснуться моих губ.

Рик бросается к нам, но Датч лишь ухмыляется.

— Увидимся позже, братан.

— Братан? Я не твой брат! — Кричит Рик в спину удаляющемуся Датчу.

Датч не утруждает себя ответом. Он забирается в свою машину.

Рик пыхтит.

— Он один из тех богатых братьев из рок-группы, которая нравится моей девушке?

— Да. — Говорю я, задыхаясь.

— Тогда почему он подвёз тебя домой?

— Потому что я ему нравлюсь.

Я смотрю на машину Датча, когда она проезжает мимо нас.

— Ты? Почему?

Я хмурюсь и поворачиваю голову назад к Рику.

Мой сводный брат задыхается.

— Он же не платит тебе за секс? О Боже, Каденс, мама ведь не превратила тебя в проститутку, чтобы прокормить свою привычку?

— Нет. Он... — Я глубоко вдыхаю и позволяю слову слететь с языка. — Он мой парень.

Глаза Рика расширились.

— Такие, как он, не встречаются с такими, как мы, Каденс. Не всерьез.

Я складываю руки на груди, чувствуя себя глупой и немного неприкрытой. Я никогда и за миллион лет не думала, что добровольно стану называть Датча Кросса своим парнем. Рик, указывающий на очевидное, не помогает мне чувствовать себя лучше.

— Чего ты хочешь? — Грубо спрашиваю я.

Он хмурится и, кажется, раздумывает, стоит ли ему продолжать трепать меня о Датче. Должно быть, мое выражение лица показывает, насколько это нежелательно, потому что он вздыхает и опускает взгляд.

— Это насчет мамы.

Я вздрогнула. У Рика и мамы сложная история. Я все оттягивала момент, чтобы сказать ему, что мама вернулась, потому что не знаю, как это на него повлияет. Чем меньше людей пострадает из-за маминого возвращения, тем лучше.

Рик поднимает глаза на меня.

— Она не умерла.

— О. — Я выдыхаю с облегчением. — Ты знал.

Он поднимает голову. Шок сковывает его голос.

— Почему ты так спокойна?

— Мама появилась пару недель назад. — Я складываю руки на груди. Солнце начинает садиться, и ветер нагоняет холод. — Это было всего на один день. С тех пор мы ее не видели.

Датч вообще-то последний, кто видел маму. Я не знаю, что это значит и почему она предпочитает тратить свое время на ложь ему, а не на посещение собственных детей.

— Она заложила одно из моих колец и оставила половину денег у меня. Я думала, она вернется за ними, но она не вернулась. — Я наклоняю голову. — Может, она уехала из города.

Рик качает головой.

— Нет.

— Почему ты так уверен?

— Потому что, — облизывает он губы, — последние несколько дней она ночевала у меня.

39.

КАДЕНС

Я вваливаюсь в тесную квартиру Рика, хватаю мать за запястье и дергаю ее вверх, прежде чем она успевает понять, что это я.

— Кейди, какой замечательный сюрприз...

— Мы уходим. — Рычу я. — Где ее вещи?

— У нее не так много.

— Я одолжила одежду у его девушки. — Мама ухмыляется. — Она немного толстовата, поэтому одежда не подходит, но мы должны делать то, что должны.

Взгляд Рика становятся жесткими.

— Заткнись, мам. — Огрызаюсь я.

Она говорит:

— Следи за своим тоном, юная леди. Я все еще твоя мать.

— Моя мать? Тебе не стыдно так себя называть?

Мама наклоняет голову, глаза невинны до невозможности.

В моей груди раздается кровавый крик.

— Мы уходим, Рик. Какую бы одежду мама ни использовала, сожги ее. Скажи своей девушке, что я заплачу за новую.

— Кейди, притормози. — Хнычет мама.

Пока я тяну маму к выходу, в дверь просовывается тень.

Это Хантер.

Его проникновенные карие глаза падают на меня, и дыхание сбивается в горле.

— Каденс?

Сейчас у меня нет времени на неловкое воссоединение. Проходя мимо него, я тащу маму за собой. Она хлопает ресницами в сторону Хантера, когда проходит мимо него, и проводит веным пальцем по его предплечью.

— Ооо. Мускулы. —