Тергуд тяжело сглотнул, и я продолжил:

— Еще вопрос. Не знаете ли вы случайно кого-нибудь по имени Элейн? Может, у Роуз была такая подруга?

— Никогда не слышал, — помотал головой собеседник.

Иного ответа ожидать не приходилось; я продолжал блуждать в потемках.

— Можете никому не рассказывать о нашем разговоре? — попросил я, поднимаясь с кресла. — Мы не хотим, чтобы в обществе гуляли дикие домыслы, — это лишь затруднит расследование.

— Разумеется.

Мы попрощались, и, ступив на порог, я оглянулся. Тергуд смотрел в пустоту с печальным и безнадежным выражением лица. Грусть словно состарила его сразу на десяток лет. А еще он был озадачен — словно ребенок, столкнувшийся с бедой, которой не в силах противостоять.

Я мог бы рассказать молодому архитектору, что в детстве потерял мать, которую любил больше всего на свете, что способен понять его горе. Только поможет ли Тергуду мой рассказ? Вспомнилась глубинная, опустошающая боль, подступавшая к сердцу в ночных кошмарах; проблески надежды при виде любой женщины, хотя бы отдаленно похожей на мать. Хотелось закричать, завыть, даже умереть, когда я полностью осознал, что мама не вернется.

И все же чувства были настолько свежи, что я точно знал: никаких слов не хватит, чтобы утешить молодого человека.

* * *

Наступил полдень. Эддингтона дома в такое время наверняка не будет. Полистав записную книжку, я нашел название банка, где служил поклонник Джейн. Банк «Центральный» на Ньюгейт-стрит — прямо под стенами собора Святого Павла — находился совсем недалеко. Я вышел на набережную и свернул в северном направлении.

Эддингтона я нашел на рабочем месте. Вид у него был осунувшийся; под глазами залегли глубокие тени. Завидев меня, он вздрогнул, словно ожидая удара; впрочем, через секунду оправился и сердито сверкнул глазами. На щеках его расцвели красные пятна.

— Инспектор? — холодно произнес банкир.

Сесть мне не предложили, так что пришлось остановиться с другой стороны стола, опершись на спинку стула. В кабинете было тепло — горел камин, и я расстегнул пальто.

— Мистер Эддингтон, приношу извинения, что тревожу вас на службе.

— Я видел статьи в газетах, — поджал губы молодой человек. — Джейн была не первой жертвой.

— Вы правы, однако у нас появились новые данные, — ответил я, заметив, что, в отличие от Тергуда, пребывающего в отчаянии, Эддингтону горе заменил гнев. Значит, следует говорить с ним как можно деликатнее. — Видите ли, мы не нашли ничего общего между погибшими женщинами, поэтому сейчас изучаем возможные связи между их семьями и возлюбленными.

— Я вам скажу, на кого следует обратить особое внимание, — напрягшись, заявил молодой человек. — На мать Джейн. Мерзкая особа!

Я достал из кармана записную книжку с карандашом.

— Поясните, пожалуйста.

— Она сделала Джейн несчастной! — взорвался Эддингтон. — Порицала ее за все на свете — от одежды до количества джема на тосте.

Манеры не слишком приятные, однако вряд ли миссис Дорстоун могла решиться на убийство из-за джема, да и к вопросу связи Джейн с другими жертвами слова Эддингтона ничего не добавляли.

— Что ж, здесь есть над чем подумать, — пробормотал я, сделав заметку в блокноте. — С вашего позволения, еще несколько вопросов. Знакомы ли вы с Энтони Тергудом и Эндрю Манро?

— Не знаком. — Молодой человек гневно выпрямился, словно готов был тотчас прыгнуть через стол и схватить убийцу. — Вы их подозреваете?

— Нет-нет, — успокоил я Эддингтона. — Может быть, вам известен человек, который держит на вас зло? Допустим, завистники?

— Нет, откуда? — не задумываясь, ответил молодой человек и тут же запнулся. — Вы хотите сказать, что ее смерть…

Он поднял руки, словно отметая саму возможность подобного предположения.

— Мистер Эддингтон, не случалось ли у вас в прошлом размолвок с кем-либо на почве денег, долгов?

— Ничего такого… Ну, были какие-то пари с друзьями в клубе. Кто-то даже мне задолжал, но пять фунтов — не та сумма.

Конечно, я знал людей, готовых убить и за меньшие деньги. Впрочем, члены клуба наверняка расценивали пять фунтов как сущую ерунду, как и сам Эддингтон.

— Мы также изучаем вопрос: не был ли связан кто-то из близких Джейн с рекой.

— С Темзой?

— Ну да, ее ведь нашли в лодке, — напомнил я. — И не только ее. Всех четырех.

— Понятия не имею, кто мог бы иметь отношение к Темзе, — раздраженно бросил банкир. — Я порой прогуливаюсь по набережной, как и любой житель города. Пью чай, который доставляют речные суда. Наша экономка при готовке пользуется привозными специями.

— В первую очередь меня интересует ваша служба в банке, — сдержавшись, ответил я.

— А… — Эддингтон слегка сбавил тон. — Многие наши клиенты связаны с Темзой. Бог мой, да почти каждая компания в Лондоне! Кому-то везут сырье по реке, кто-то хранит товар в складах вдоль берега. Строят суда, куют газовые фонари, что освещают набережную…

— У вас есть какие-то связи с «Болдуин»? Знаете, фирма, занимающаяся металлоконструкциями.

— Ну да, они у нас обслуживаются, — кивнул банкир, и у меня в душе зародился проблеск надежды.

— А ваша семья? Имеете ли вы знакомства в министерстве внутренних дел или в фирмах, занимающихся строительным делом?

Эддингтон изменился в лице и поднялся из-за стола, вцепившись в спинку кресла.

— Не знаю, чем вам это поможет, но кузен моей матери — сэр Чарльз Вестингфорд.

Имя знакомое, но откуда?..

Заметив, что я растерялся, Эддингтон подсказал:

— Сэр Чарльз — помощник министра внутренних дел.

Я вновь приободрился.

— У вас такой вид, будто это что-то значит, — усмехнулся молодой человек. — Честно говоря, я сомневаюсь, что Джейн хоть раз встречалась с дядей. Разве что, — скривил он губы, — когда-то были среди других гостей на одном из наших приемов. Другое дело, что сэр Чарльз не снисходит до болтовни с дамами, которые являются приложением к мужу или к своему папеньке.

— Ну что ж, — с притворной беспечностью сказал я, — тогда еще пара вопросов. Имеете ли вы лично или ваш банк какое-то отношение к Внутреннему храму или к архитектурному бюро «Бэрри и Бэнкс»? Или, допустим, к Кыобитту или Энгстрому? — Эддингтон каждый раз отрицательно качал головой. — Нет ли среди ваших знакомых женщины по имени Элейн? Возможно, у Джейн была подруга с таким именем?

— Не припомню.

— Последний и самый деликатный вопрос: что вы можете рассказать о Сэмюеле Гордоне? Насколько мне известно, мисс Дорстоун была с ним знакома.

— Да, — вздохнул молодой человек. — Сэм просил ее руки в декабре прошлого года. Но, по-моему, сейчас он помолвлен или к тому идет. Словом, у него другая возлюбленная.

— Где Сэмюел сейчас? Мистер Дорстоун сказал, что вроде бы он учится за границей.

— Нет, уже вернулся.