распадется на несколько еретических группировок. К началу XV в. эта опасность была преодолена, но вместо этого появилась угроза раскола между обсервантами, желавшими возродить первоначальные идеалы святого Франциска, и конвентуалами вместе с занимавшими нейтральную позицию братьями в качестве третьей силы. Строительство базилики стало символом победы конвентуалов над «спиритуалами», которые апеллировали к завещанию святого Франциска и требовали соблюдения абсолютной бедности.

Те, кто считал себя духовными наследниками святого Франциска, успеха, можно сказать, не имели. В то время как ближайшие и самые преданные последователи святого, Лео или Жиль, удалились в отдаленные сельские общины, спиритуалы, или, иначе, zelanti (ит. «ревнители»), стали партией фанатиков, которые на протяжении всего XIII в. соперничали с конвентуалами за главенство над орденом. Илья из Кортоны, вождь конвентуалов, который занимался строительством базилики в Ассизи, и был министром-генералом ордена, безжалостно преследовал спиритуалов; их глава Цезарий Шпейерский, францисканский провинциал Германии, был даже заключен в тюрьму. В 1239 г. диктаторское правление Ильи стало невыносимым для ордена; папа лишил его поста, и впоследствии он стал сторонником императора Фридриха II. Первый министр-генерал из спиритуалов был Иоанн Пармский (1247–1257). Однако во время его правления появились первые зловещие признаки грядущей катастрофы. В 1255 г. брат из Пизы Герард да Борго-Сан-Доннино был приговорен к пожизненному заключению. Герард написал введение к трактату аббата Иоахима Флорского и опубликовал его в Париже вместе с произведением аббата. Во введении говорилось о третьем предсказании Иоахима, согласно которому плотская церковь уступит место спиритуалам францисканцам. В ордене явно оформилось иоахимитское крыло, представители которого считали себя избранными людьми будущего, которым предназначено стать наследниками папской церкви. Компрометирующая спиритуалов связь с экстатическими пророчествами сделает их жертвой будущих преследований, которые не утихнут вплоть до конца XIV в.

Вокруг спиритуалов сформировалась атмосфера интеллектуального и религиозного поиска, которая подвигла Роджера Бэкона заняться научными исследованиями, а Уильяма Оккама – философскими теориями. Оба были монахами-францисканцами. Преследуемые спиритуалы бежали из Италии в Южную Францию, Испанию и на Восток. К последнему году XIII в., например, относится сообщение, что некоторые из них отправились в Армению.

Эти «левые» францисканцы, в отличие от самого Франциска, протестовали против сложившегося в мире порядка. Против суетности орденских монахов и их участия в политике, против доминирования Римской курии над орденом, ставшим орудием папской пропаганды и сотрудничавшим с инквизицией.

Отказ от идей святого Франциска в самом ордене не мог не иметь благотворного эффекта. Это значит, что в некоторых францисканских монастырях всегда приветствовались радикальные взгляды в религии, философии и политике; в таких домах наблюдалась враждебность к Риму и одновременно имело место почитание памяти Бедняка из Ассизи, как вождя новой эпохи христианства и человечества, эпохи рожденного вновь Христа, пришедшего освободить своих братьев от цепей Закона. В Италии, Южной Франции и Испании, а позднее также и в Германии наиболее активная часть францисканских монахов и монахинь объединилась с последними выжившими вальденсами, альбигойцами и другими подобными движениями, находившимися в подполье. Образовалась настоящая отдельная церковь со своими святыми и мучениками, среди которых были те самые спиритуалы, казненные Римом. Например, четыре спиритуала, приговоренные в Марселе в 1318 г., были почитаемы как «католические и славные мученики» во всей Южной Франции и Каталонии.

Большинство орденских братьев, однако, поддерживали победивших конвентуалов. Последние считали своим долгом сражаться на трех фронтах: против проникновения в их дома спиритуалов, против еретиков всякого сорта и против ограничительных практик университетов, где не приветствовали преподавателей – монахов нищенствующих орденов.

Хотя другой большой нищенствующий орден, орден доминиканцев, был основан примерно в то же время, его положение было во многом иным. Доминик, кастилец по рождению, научился распознавать еретиков в Лангедоке, когда он еще был молодым человеком. Его орден стал мечом церкви, направленным как против внутренних, так и внешних врагов. Доминиканцы, domini canes, псы Господни, нашли свое главное призвание в инквизиции. Со времени папы Григория IX они занимали особое положение в Риме как самые верные помощники папы в решении всех вопросов, касавшихся правой веры. Томизм, с 1286 г. бывший официальной идеологией ордена, после борьбы, продолжавшейся с XIII по XX в., стал господствующим учением католической церкви. Доминиканцы были также полезными помощниками пап в их диспутах с епископами и с местными церковными институтами.

Братьев ордена, основанного святым Домиником (скончался в 1221 г., канонизирован в 1234 г.), никогда не терзали душевные искушения, которые испытывали последователи святого Франциска. Повышенная эмоциональность и экстаз, пророчества и эсхатология – все эти черты были чужды темпераменту доминиканцев. Доминиканцы подвергались иному искушению – жажде познания; они стремились исследовать «высоты и глубины Божества». Однако достижения Майстера Экхарта и других французских и немецких доминиканцев показывают, что и они были свободны от всяких ограничений.

Оба ордена предприняли особые усилия, чтобы привлечь к себе мирян и женщин, тех самых людей, у которых отсутствие позитивного религиозного чувства в значительной степени способствовало быстрому распространению движений катаров, вальденсов и других неортодоксальных религиозных групп. Франциск основал свой «второй орден» кларис-синок, который возглавила святая Клара Ассизская. В 1212 г. в Порциункуле она приняла обеты добровольной бедности и целомудрия. Доминик с самого начала был решительно настроен против основания женской общины в своем ордене. Его чисто мужскому характеру претила сама мысль попечения о женских душах. В итоге, когда все же были основаны несколько обеспеченных доходами женских домов Доминиканского ордена, мужская часть ордена пожелала избавиться от ответственности за их духовное руководство. Однако в Германии им вменили это в обязанность; там расцвел тот самый мистицизм, что стал прекрасным плодом христианства в Германии.

«Третьи ордена» францисканцев и доминиканцев были предназначены для мирян, которые могли принимать также и бывших членов прекративших свое существование братств. Продолжая жить в миру, человек мог попытаться реализовать в своей жизни монашеский идеал. В этих орденах подвизались известные святые: Елизавета Венгерская, Людовик Французский, Ядвига Силезская.

Судьба бегинов, которые в XIV в. часто искали защиты у доминиканцев, чтобы избежать обвинений в ереси и преследований, показывает, как быстро, в постоянно менявшихся обстоятельствах тогдашней жизни, меняло свой характер народное религиозное движение. Из левого оно становилось правым, из ортодоксального превращалось в еретическое. Первые бегины, точнее, бегинки появились в Льеже в 1170–1180 гг.; это были женские общины в тех областях, где женское население преобладало. Они продолжали вести обычную жизнь, занимались прядением, ткачеством и другими подобными ремеслами, но они находились под духовным руководством. Движение быстро распространилось через прирейнские города в Германию и во Францию, а также в другие католические страны, и появилось мужское крыло движения. С самого его начала бегинов подозревали в ереси или, по крайней мере, считали, что они близки к ней; поэтому они подвергались