возникает рядом со станцией метро «Новослободская»: ее витражи работы Павла Корина стали в 1951 году первым примером обращения советской архитектуры к забытому жанру.

Первый вариант фасада. 1969

Правда, снаружи витраж не слишком читается, загораясь лишь в сумерки, да и освещаемые им холлы быстро захламили. Идею же сквозного просвета (главному витражу отвечает его визави на задней стене) музей похоронил в 1998 году, водрузив в холле еще один орган (первый, специально для музея изготовленный в ГДР, находится в зале). Легендарный хлудовский орган Ладегаста, на котором выросла вся московская органная школа, был, конечно, достоин спасения, но именно из таких объяснимых, но неудачных шагов и складывалась ползучая фрагментация здания, приведшая к идее полного изменения его облика.

Концертный зал

Сами музейные залы были вполне уютны и традиционны – в отличие, например, от берлинского Музея музыкальных инструментов (1984), где в единое открытое пространство выходят «палубы» залов, на которых свободно и раскованно разбросана коллекция. Московская в основном закована в витрины (впрочем, весьма стильные), разве что особо крупные инструменты стоят отдельно – как, например, легендарный терменвокс. Но в 2000-е годы вместо необычных потолков из светорассеивающей пленки появились манерные обводы в стиле «евроремонт», экспозицию третьего этажа ликвидировали, ножки фасада одели в металл, а пространство между ними было уплотнено и взято в страшные рамы стеклопакетов. Наконец, в 2010 году в мастерской «Сергей Киселёв и партнеры» был сделан проект полной реконструкции здания…

Поперечный разрез, план 1-го и 2-го этажей

«Когда нам сказали, что мы можем убирать фасад, – пишет один из его авторов Владимир Лабутин, – я решил с уважением отнестись к работе предшественников. Рисунок, который есть на сегодняшнем фасаде, мы решили перенести на стеклянный экран, там очень выразительный супрематизм. Хотя воздухозабор стал неактуален, его тоже решили сохранить, но отделать керамической плиткой, а фасадный витраж убрать вглубь дома…» Проект, правда, заглох, но и его появление, и все метаморфозы здания наглядно демонстрируют, как неубедительная архитектура (даже при наличии отдельных уникальных элементов) сама себя убивает. Тогда как экспрессионистское здание берлинского музея, построенное Эдгаром Вишневски в соответствии с замыслами Ханса Шаруна, остается достойным партнером объектам последнего – филармонии, и библиотеке, и всему комплексу Культурфорума.

71. Даниловский рынок 1979–1986

АРХИТЕКТОРЫ Л. ГИЛЬБУРД, Ф. НОВИКОВ, Г. АКУЛОВ И ДР.

ИНЖЕНЕРЫ Ю. ИОНОВ, Э. ЖУКОВСКИЙ, В. ШАБЛЯ

МЫТНАЯ ул., 74

ТУЛЬСКАЯ

Самый изящный из московских рынков: достижения спортивных конструкций работают на благо гурманов, открывая путь к «архитектуре аттракционов» рубежа XX–XXI веков

Строительство новых колхозных рынков во всех районах Москвы было запланировано еще на семилетку 1959–1965 годов – так город готовился к «значительному росту потребления сельскохозяйственной продукции». Свежих продуктов настолько не хватало, что в 1958 году правительство отменило налог на подсобное хозяйство колхозников и разрешило им самим продавать «излишки», которые раньше принудительно сдавались государству. Рынки оживились, но ненадолго: вскоре подсобные хозяйства снова прижали. И строительство затянулось: нужда в жилье, школах, поликлиниках была острее, а рынки вполне могли функционировать под временными деревянными навесами. До конца семилетки были построены только Ленинградский, Велозаводский и Черёмушкинский, еще три реконструировали, а остальные оставили до лучших времен. Проекты Ленинградского и Черёмушкинского рынков разрабатывались как типовые, но так и не были повторены.

Ф. Новиков. Проект крытого рынка. 1949

Между тем типология крытого рынка – благодатное поле для инженерно-архитектурных экспериментов. Нужно перекрыть с минимумом опор большое пространство, обеспечить хорошее естественное освещение, избежав при этом попадания прямых солнечных лучей, от которых портятся продукты, и надежную вентиляцию, но на этом все: в отличие от спортивных залов или, например, вокзалов, сложного оборудования, разведения потоков публики и т. д. не требуется.

В 1967 году Юрий Дыховичный, прославившийся как конструктор кинотеатра «Россия» [6] и купола цирка на проспекте Вернадского [25], призвал «открыть дорогу пространственным конструкциям», используя для их расчетов ЭВМ. «Использование пространственных систем позволит не только получать рациональные и экономичные решения большепролетных покрытий, но и сказать новое слово в современной архитектуре». Дыховичному было досадно, что задуманный им первоначально складчатый бетонный купол цирка сочли нереализуемым, в то время как коллегам в Италии, Франции и США удается строить и более смелые вещи. На протяжении 1960–70-х годов он и его коллеги работали над методиками расчета и технологией строительства нестандартных перекрытий. Они очень пригодились для олимпийских сооружений, но нашли применение и в рынках.

Проект типового рынка. 1959

МНИИТЭП (Московский научно-исследовательский институт типологий, экспериментального проектирования) испробовал в рыночных зданиях три типа новых конструкций. Круглый, прозрачный Бауманский рынок (1977) был перекрыт подвесной кровлей, составленной из динамично пересекающихся треугольников, Перовский (1982) – трехмерной стальной решеткой типа «МАРХИ», а Даниловский – бетонным складчатым куполом.

Даниловский рынок в застройке площади. Макет

Схема складчатой оболочки

Фото 1980-х годов

Даниловский – последний в этой серии, до него дошло дело тогда, когда площадь Серпуховской заставы принимала свою окончательную форму. К тому же жители дома-корабля на Б. Тульской [65] и 14-этажных башен, построенных в начале 1980-х вдоль Серпуховского Вала, заметно увеличили население района. В генплане площади, разработанном в конце 1960-х мастерской Всеволода Воскресенского, на месте рынка показано круглое сооружение, но без намека на архитектурную разработку. Идея складчатого железобетонного купола принадлежит Феликсу Новикову, еще студентом в 1949 году проектировавшему нечто подобное. Вряд ли мимо внимания архитекторов прошел и изящный рынок с волнистой кровлей, построенный в 1955-м во французском городе Руайане (Луи Симон, Андре Мориссо, инженер Рене Сарже). Но непосредственным источником вдохновения стал спортивный зал «Дружба» [47], строительство которого как раз заканчивалось в момент начала работы над проектом рынка.

Л. Симон и др. Крытый рынок в Руайане. 1955

Когда к проектированию рынка присоединился конструктор «Дружбы» Виктор Шабля, купол стал более выпуклым и накрыл пространство целиком, сделав ненужными боковые стены. Четырнадцать основных складок образуют «ромашку» вокруг центрального кольца и опираются на кольцевой фундамент. Между концами «лепестков» вставлены консоли, раскрывающиеся по краям стрельчатыми арками, напоминающими знаменитые «паруса» Сиднейской оперы Йорна Утзона (1959–1973).