class="p1">Моя челюсть сжимается.

– Тогда, я думаю, мне лучше сменить направление. – Я поворачиваюсь и иду в противоположную сторону.

Я жду звука его шагов за спиной, но позади меня тишина. Пройдя некоторое расстояние, я оглядываюсь через плечо и вижу только мрачный легион деревьев.

Я чувствую облегчение, но оно мгновенно проходит. Лес полон странных звуков и движущихся теней, ни единого проблеска света.

Тихий стон эхом разносится во тьме, поднимая тонкие волоски у меня на затылке. Я останавливаюсь, пытаясь определить, откуда он взялся, чтобы идти в противоположную сторону. Я слышу его снова и поворачиваюсь, сердце колотится о ребра. Я роюсь в сумке в поисках маленького ножа, который Джиана дала мне ранее. Лезвие у него короткое, но острое. Я сомневаюсь, что смогла бы вонзить его в плоть какого-либо существа. По правде говоря, я планировала использовать его для нарезки сыра и сухофруктов.

Мои пальцы наконец натыкаются на рукоятку, и я выдергиваю нож, прорезая дыру в своей сумке. Здорово. Браво, Фэллон.

Вероятно, все закончится тем, что я случайно зарежу себя. Несмотря ни на что, я выставляю руку, щурясь в густеющую темноту.

Хотя мне, вероятно, следовало бы вести себя тихо, я бормочу:

– Энтони?

Боги, я надеюсь, что это он. Конечно, я бы упрекнула его за то, что он следил за мной, но втайне была бы рада.

Никто не отвечает.

Нож выскальзывает из моей дрожащей липкой руки и падает на землю. Я приседаю, чтобы поднять его, как раз в тот момент, когда над головой шелестят ветки. Я вскидываю голову так быстро, что у меня хрустит шея. Кажется, я слышу хлопанье крыльев, и молюсь, чтобы это была птица, а не взвод спрайтов.

Я вглядываюсь долго и пристально, но листва густая и мешает небольшому свету скрытого полумесяца. Если бы только у меня была огненная сила… Вообще любая сила, если уж на то пошло. Земля достаточно влажная, и если бы я была наделена силой воды, то могла бы использовать ее влажность, создать завесу из густого тумана или размягчить почву, чтобы остановить нападающего.

Справа от меня хрустит ветка, и сердце подскакивает к горлу. Я поворачиваюсь, вытянув руку, лезвие рассекает ночь, как вспышка молнии.

Мягкое карканье заставляет обернуться назад.

Золотые глаза поблескивают сквозь запутанные ветви.

Ворон расправляет крылья, спрыгивает со своего насеста и улетает прочь. Я бегу за ним, мое сердце колотится так сильно, что я чувствую привкус меди во рту. Хотя я постоянно спотыкаюсь, мне удается не только оставаться на ногах, но и не отставать от пернатого проводника.

Ворон делает резкий поворот, из-за чего я продираюсь сквозь кустарник, усеянный тысячью иголок. Я ругаюсь, как пьяный моряк, когда они цепляются за мои рукава и брюки, покусывая кожу под ними и разрывая оголенную. Я вскидываю руки, чтобы защитить лицо.

Влага стекает по моему лбу и щекам. Меня это не заботит, пока изгородь наконец не выпускает меня в более светлый уголок леса.

Пытаясь отдышаться, я вытираю лицо рукавом рубашки и осматриваюсь. Хижина прислоняется к толстому дереву, как дикая поросль, ее крыша покрыта ветками и листьями, стены – смесь светлой грязи и ежевики.

Тихое ржание возвращает мое внимание к толстому дереву и черной лошади, которая выскакивает из его тени. Поводья держит не кто иной, как Бронвен.

Если у меня и были какие-то сомнения по поводу пророчеств и видений, они тут же вылетели из головы.

Легкие пульсируют, я просто стою на месте, чувствуя боль от укола в боку, пот струится по вискам и стекает в уголки глаз. Я еще раз сильно ударяю себя по лицу, пачкая белую рубашку.

Бронвен кивает на жеребца:

– Забирайся на Фурию[49], Фэллон. Мы не можем терять ни минуты.

Моего коня зовут Фурия? Отлично.

Когда я подхожу к нему, она говорит:

– Он отвезет тебя туда, куда тебе нужно.

Конь выглядит так, словно отвезет меня прямиком в подземный мир.

– Я никогда не ездила верхом. – Я осторожно протягиваю к нему руку.

– Ты быстро научишься.

Конь опускает свой бархатистый нос к моей ладони и принюхивается, тонкие ноздри раздуваются, как у Минимуса в тот день, когда мы встретились во время моего спонтанного заплыва.

Боги, я надеюсь, что мой змей будет прятаться, пока я в отъезде. Я собираюсь попросить Бронвен использовать свои сверхъестественные способности, чтобы защитить его, когда низкий голос шипит:

– Она? Ты же не серьезно.

Я оборачиваюсь, и любое правдоподобное объяснение встречи застревает в моем горле.

Оно почти полностью сформировалось и готово вырваться наружу, когда Энтони добавляет:

– Она лючинка, Бронвен.

Глава 42

Энтони знает Бронвен.

Он знает Бронвен.

Тогда почему она исчезла, когда он появился в ту первую ночь в Раксе?

Ее белые глаза сверкают, как змеиные клыки.

– Забирайся, Фэллон. Ты должна уйти…

– Как, Котел возьми, она может быть той самой? – Энтони свирепо смотрит не на нее, а на меня.

Боги, мне не нравится эта версия Энтони. Где добрый капитан лодки, который трогал мое сердце ласками и сладкими словами? Существует ли он вообще или это был просто один из персонажей, которых он использует, чтобы обманывать людей?

Обманывать меня?

Я расправляю плечи и кладу руку на бедро.

– Что плохого в том, что я та самая?

Он проводит рукой по своим выгоревшим на солнце волосам, выдергивая пару колючек ежевики. Однако, в отличие от меня, он, должно быть, не пробирался через кустарник, раздирающий до мяса, потому что на его коже нет порезов.

– Та слезливая история, которую ты скормила мне о своей прабабушке и командоре Дардженто. Была ли в этом хоть капля правды?

– Сильвий действительно охотится за мной, но часть о поисках моей прабабушки была выдумкой. – Я вставляю ногу в стремя и поднимаюсь, как рыцари из маминых книжек. Благодаря штанам процесс проходит быстро и легко. – Мне сказали никому не говорить о пророчестве. Если бы я знала… Почему вы не сказали мне, что Энтони в курсе, – я рисую в воздухе круг, чтобы охватить ворона, которого, как ни странно, нигде не видно, – всего?

Бронвен передает мне поводья.

– Спасибо тебе за то, что сопроводил Фэллон через канал, Энтони. Ты будешь щедро вознагражден за свою доблесть и верность.

Она уклоняется от моего вопроса, потому что Энтони не был в курсе всего?

– Забавно, что ты говоришь о верности, учитывая, что Фэллон лжет.

Бронвен переводит на него свой пугающий взгляд:

– Что ты хочешь