И очень ее любила. Он все еще ходит с кольцом. А самое главное – много времени прошло, как я вообще западала. Заржавело все.

– Ну, прошлой осенью ты с тем парнем пару раз виделась.

– Именно что пару раз, и по его инициативе, я только отвечала. И знаешь, вот не было искры. А это нужно – чтобы она была. – Она помолчала и вздохнула. – Вот секса мне не хватает, врать не буду. Но не так, чтобы кадрить друзей или ходить на свидания, где искры нет.

Эдриен пристегнула бутылку с водой на место.

– Может, ты мне Монро одолжила бы – всего на пару часиков.

– Он это умеет. Но нет. Найди себе своего мужчину.

– Как-нибудь потом. Ребеночка за меня поцелуй, а я себя и Финову суррогатную собаку потащу домой.

Тиша засмеялась.

– Он тебе про это рассказал? Мне пришлось это выдать, когда он мне начал приводить статистику про собак в доме ради детей. Мне к недопятилетнему ребенку и младенцу, у которого зубы режутся, только энергичного щенка не хватает.

– Это понятно. Значит, я тебе пришлю окончательный вариант с дорожной картой.

Тиша встала проводить ее до дверей и потом сказала вслед:

– А ты знаешь, что мы с Монро сперва были друзьями?

– Как долго? – обернулась Эдриен. – Пять минут?

– Восемь. Сумели выдержать восемь минут. Подумай на эту тему.

Эдриен молча помахала рукой, прицепила Сэди на поводок и побежала прочь.

К концу следующей недели, когда апрель рвался расцвести в промежутках между холодными дождями и ночными заморозками, Рейчел Мак-Ни сидела в гостиной у Эдриен.

Рэйчел, крепко сложенная женщина возраста за сорок, одетая в темно-синюю водолазку и костюм цвета серого камня, пила кофе без молока. Полицейская в отставке, она со своими прямыми короткими волосами под цвет костюма выглядела скорее как приветливая библиотекарша, чем как частный детектив, имеющий свое агентство.

Может быть, поэтому Эдриен с ней чувствовала себя свободно.

– Я не ожидала так скоро вашего доклада.

– У меня есть для вас доклад в письменном виде, но я думала, что вы хотите ознакомиться с прогрессом расследования из первых рук.

– Я и прогресса не ожидала так скоро.

– Вы давно уже с этим возитесь, – сказала Рейчел с очевидным сочувствием, – и действительно без прогресса. Но до сих пор ваш сталкер пользовался дешевой белой бумагой, дешевыми белыми конвертами и стандартными марками с американским флагом. Ему хватало ума не лизать конверт при заклеивании. Печатные буквы рисовал от руки, чтобы нельзя было вычислить ни принтера, ни печатающего софта.

– И писать стихи вручную – это более личное.

Рейчел повела бровью и кивнула.

– Да. И чернила всегда одни и те же – паста дешевой шариковой ручки. Я думаю, что марка ручки всегда одна и та же, это явно человек привычки. Но на этот раз он привычку нарушил.

– Вы смогли проследить открытку?

– Смогла. И агент ФБР, назначенный на ваше дело, тоже сможет – когда до него доберется. Сейчас же вы мой единственный клиент – ваша мать это требование сформулировала абсолютно ясно.

– Это она умеет.

– Умеет. Так вот, я хочу сказать, что могу вот это новое сообщение использовать как зацепку и воспользоваться его ошибкой. Этот человек мог выбрать какую-нибудь распространенную открытку крупного издательства. А выбрал дешевую и малотиражную.

– Малотиражную?

– Открытки «Кот-Клуба». Это индивидуальная предпринимательница в Сильвер-Спринг, штат Мэриленд, издание и продажу этих открыток она начала одиннадцатого февраля этого года. Очень-очень малое предприятие, миз Риццо.

– Эдриен.

– Эдриен. Она работает из дома, снимает своих кошек – шесть штук. Муж иногда ей помогает, как она сказала.

– Она ему продала эту открытку?

– Нет. Она у себя в доме не продает – точнее, не продавала, пока не поставила веб-сайт и не начала продажи онлайн. Но это только неделю назад. У ее сестры писчебумажный магазинчик в Джорджтауне, и туда она отдала партию открыток – одиннадцатого февраля. Еще миссис Линней – владелица «Кот-Клуба» в следующие две недели договорилась о продаже своих открыток в трех других точках. Одна из них в центре Сильвер-Спринг – место, где она регулярно делает покупки, – приняла эти открытки двадцать третьего. Еще два киоска – один в Бетесде, Мэриленд, другой на северо-западе округа Колумбия – второго марта.

– Значит, открытка, которую он мне послал, взята в какой-то из этих трех точек.

– Да, и это сужает поиск. Эти открытки продаются отдельно или наборами из восьми штук с разными картинками. Ее сестра взяла шесть наборов и двадцать четыре отдельных, включая открытку про плохой день, – до того времени, когда была отправлена ваша. Среди прочего мы знаем о продаже восьми наборов и шести открыток того варианта, что получили вы.

– Он живет в тех местах.

– Или был проездом. Ни в одной этой лавочке нет видеозаписей с охраны от нужных нам чисел. Некоторые открытки были оплачены кредитными картами, другие наличными. В разговорах ни один менеджер или продавец не мог вспомнить, кто их покупал, никого не было примечательного.

Рейчел отставила кофе и надела красные очки для чтения, чтобы свериться с записями.

– Вот временной график. Последнее стихотворение, посланное обычным путем, имеет штемпель от десятого февраля и отправлено из Топеки, Канзас. Вы утверждаете, что взяли почту из ящика тринадцатого февраля, видели конверт, но не стали в тот момент его вскрывать. – Она снова подняла взгляд с выраженным сочувствием. – В тот день, когда умер ваш дед.

– Да.

– Траурное извещение, статья о вашем деде, его жене и вашей семье были в местных газетах семнадцатого февраля, и в этот же день появились на веб-странице Трэвелерз-Крик.

– Да. – Эдриен выпрямилась. – А на следующий день эта открытка поступила в продажу в Джорджтауне. Через еще несколько дней в Сильвер-Спринге, еще через несколько – в передвижных киосках.

– Верно. На открытке штемпель от шестнадцатого марта, за десять дней до похорон, объявленных в газетах и на городском веб-сайте. Эта открытка была направлена не в ваш почтовый ящик, а на адрес ресторана, и вы ее открыли в день после похорон.

Эдриен встала, и Сэди подняла голову – посмотреть, нужна ли она. И следила за девушкой, пока та расхаживала по комнате.

– И еще было в газете в Китти-Хоке. Мой прадед там тоже открыл «Риццоз», когда туда переехал, еще до моего рождения. Мои дед с бабкой его продали, когда родители деда скончались – слишком трудно было бы держать оба ресторана. Этот тип много где мог прочесть о смерти моего деда.

– Мог. Я думаю, что он просматривает ваши местные газеты, выискивая упоминания о вас