Золотой век, в околоплодные воды океанического блаженства». И эти существа, которые обладают этими технологиями или говорят, что обладают этими технологиями, становятся кастой жрецов и подчиняют себе общество, мечта которого – сделать всё, чтобы вернуться туда. Но язык-то уже дан, язык-то не «объедешь на кривой»: они уже утеряли телепатию, они начинают общаться на языке.

И вот тут-то возникает «хитрость». Поскольку существует та «мудрость бытия», которая выразима только музыкой сама по себе, а с другой стороны, существует слово, которое связано с Откровением, уничтожающим и переформатирующим это бытие, то на стыке неизбежно возникает компромисс. Что это за компромисс?

Компромисс «мудрости бытия» и слова адамического Откровения. В итоге возникает цивилизация, которая языком Адама выражает «мудрости», прямо противоположные идее Откровения, то есть выражает метафизику традиционалистского язычества: адвайта-ведантизм – классический пример.

Адвайта-ведантизм – это метафизика тождества, которая выражена человеческим языком. А язык, принесённый Адамом, основан на метафизике нетождества. Это парадокс. Человеческая цивилизация основана на компромиссе льда и пламени – взаимоисключающих вещей. Она традиционалистская, а традиционалистская «мудрость» описывается языком, который является продуктом принесённого первого Откровения.

Но, с другой стороны, возникает та меньшая часть, которая избирает идти за Адамом и за его потомками. Все остальные – это разновидности, потомки, так сказать, «звериного человечества», которых включили в зону языка, и поэтому они насильственно стали «виртуально» приобщёнными к адамизму.

То есть все мы – «виртуальные» адамиты, приобщённые через язык. Если ребёнка похищает волчица и он становится Маугли, то он не становится человеком. То есть язык не имманентен человеческому роду.

Язык – это принесённое Откровение. Кстати, чтобы подтвердить свои слова: существует масса филологов, интеллектуалов, которые изучают лингвистику, – они несут полную чушь, никак не могут договориться, откуда взялся язык. Ну, вот Энгельс говорил, что обезьяна создала язык в процессе трудового общения, то есть надо было как-то бревно подтянуть, и они сначала брали дубинушку, «эй ух, эй ух» и вот из этого «эй ух» развился язык. Ну большего бреда нельзя себе представить, потому что для того, чтобы совершить организованные действия, надо иметь язык. То есть нельзя ставить телегу впереди лошади. Чтобы быть вовлечённым в какой бы то ни было трудовой процесс, этот трудовой процесс надо оформить в языке, который этому трудовому процессу предшествует. Поэтому нельзя в процессе чего бы то ни было создать язык. Вообще нельзя язык «создать». Потому что все созданные искусственно языки существуют как вариации уже существующих языков. Более того, когда язык сообщается людям, то его дальнейшее использование только его портит. Ну, например, есть санскрит, а в какой-то момент сакральный санскрит достался женщинам, шудрам, рабам, детям, которые стали на нём говорить, что было до этого раньше запрещено, и из этой порчи возник пали, а потом среднеиндийские языки, потом новоиндийский, хинди и так далее. Тоже и с латынью. Есть латынь, потом на ней начинают говорить всякие мужланы, и из этого возникают итальянский, французский и так далее, – то есть языки, которые утратили большую часть информации, содержавшейся в латинской грамматике. Языки могут быть только испорчены, никто не может их создать.

Почему кораническое Откровение так подействовало на сознание арабов, которые слушали нашего пророка (да благословит его Аллах и приветствует)? Потому что во времена Пророка уже никто не говорил на чистом арабском языке, в том числе и он. Все говорили на испорченном языке, который, как известно из традиции, был Откровением, данным Исмаилу (мир ему). То есть Исмаилу в 13 лет был низведён чистый арабский язык в абсолютной форме, которому он научил тех кочевников, которые последовали за ним в пустыне, куда его выселили вместе с его матерью Агарью. Дальше этот язык только портился. К VII веку от арабского языка, который был когда-то, осталось очень мало. Это был просто диалект. И вот, когда стало нисходить Откровение, оно стало нисходить на таком чистом арабском языке, на котором никто не говорил. Более того, сам Пророк не мог говорить на этом языке в «нормальном состоянии».

Ну представьте себе, что в какой-то деревне какой-то пастух вдруг начинает говорить с окружающими на церковнославянском или древнеславянском языке, излагает «Слово о полку Игореве». И все начинают его слушать и понимают только часть. Он-то понимает, и он им потом объясняет, но обычным языком, привычным для них. Поэтому в Коране и сказано: «Они (то есть слушающие тебя) говорят тебе, что ты это сочинил. Пусть любой из них приведёт любой аят, подобный этому (то есть пусть повторит)». Имеется в виду не то, будто там такие умные вещи говорятся, что невозможно их сочинить, – имеется в виду, что они на этом языке не говорят, они не могут это повторить на неизвестном им языке. Они могут это только запомнить и разъяснить. Поэтому существует Сунна, традиция хадисов, которая есть пояснение к Откровению, данному на полузнакомом, забытом языке. Вот почему эффект невероятного действия был оказан на окружающих людей. Именно факт языка. Человек по имени Мухаммад – такой же, как они. Он говорил вместе с ними, и вдруг ему нисходит аят на языке, который они не могут воспроизвести. А потом, естественно, ориентируясь на этот язык, был восстановлен литературный арабский, на котором и сейчас в быту они не могут говорить (подавляющее большинство), то есть его изучают в школах. Но это некоторое отклонение по поводу языка.

Вопрос вот в чём. Вопрос в том, что точка адамического сознания, инокулированная[26] в эту глиняную куклу, точка, которая принесена людям и принесена через язык (научение языку всех людей), – в нас это сознание существует только наведённое через язык «виртуально». То есть, иными словами, в Маугли того свидетельствующего сознания, о котором мы говорим, нет. Маугли, воспитанный волчицей, получает матрицу волчицы, то есть систему «запрос-ответ», которая существует на уровне животного мира, потому что там нет восприятия. Волчица не воспринимает дерево как дерево, куст как куст, зайца и козу, как зайца и козу. Она воспринимает это как некое движение хаоса, которое в своей определённой конфигурации побуждает её к определённым действиям – агрессии, бегству и так далее. Тут есть нюансы, сложности, но, в принципе, любое биологическое существо действует с внешним миром через систему «запрос-ответ». А язык и пребывание нас в этом мире основано на исключении системы «запрос-ответ».

Что такое язык и что такое мысль? Это когда Иванушка сидит на вершине ледяного холма посреди ночи, смотрит на небо, и ему всё одинаково до фени – звезды, Америка где-то, Кремль, деревья, которые шумят за речкой и так далее. Всё это является феноменами, равноудалёнными от него. И только