– Бранденбургом, Рехе и Боманом, – установили линию патрулирования с востока на запад. При этом каждая подводная лодка должна патрулировать участок в 40 миль; эта линия должна была начинаться от северной стороны входа в Маточкин Шар. Чего не знал Шмундт, это того, что ко времени издания его приказа пролив был уже заполнен быстроходными судами, которые вошли туда еще за день, и только очень немногие все еще тянулись к проливу с севера.

Когда Рехе на U-255 тем ранним утром шел вдоль побережья Новой Земли, чтобы занять позицию, он заметил два судна, идущие ему навстречу приблизительно в 40 милях от места, где он торпедировал днем раньше судно «Джон Уидерспун». Он быстро занял позицию для выстрела и выпустил по второму из двух судов, американскому «Беллингему», торпеды из второго и четвертого аппаратов; первое уже вышло из зоны выстрела. Одна из торпед поразила судно, сделав пробоину в правом борту, но боевая часть торпеды не взорвалась, и «Беллингем» ушел на глазах у Рехе[95].

Почти сразу Рехе увидел другое одиночное грузовое судно, «Алкоа Рейнджер», приближающееся к нему с северного горизонта на 13 узлах и не производящее никаких противолодочных зигзагов. Через девяносто минут единственная торпеда сделала большую пробоину в трюме номер 2 судна, «слегка осев на нос, замерло, выпуская клубы пара». Команда оставила судно, и во время этой операции «капитан судна слабо ориентировался в обстановке и не проявил лидерских качеств», по докладу вооруженной охраны судна. У Рехе осталось три торпеды, и он не мог позволить себе использовать одну для «удара милосердия» по судну. Подводная лодка всплыла и с близкой дистанции сделала шесть выстрелов из своей пушки по судну.

Затем субмарина подошла к спасательной шлюпке капитана и его офицеров, и с борта на ломаном английском поинтересовались названием судна, портом назначением и грузом (который был записан как «самолеты»), ориентировали в направлении ближайшего берега, сфотографировали шлюпки и спросили, достаточно ли им провизии, после чего субмарина в надводном положении ушла на юг.

Судно затонуло через четыре часа. Далеко на севере британское грузовое судно «Эмпайр Тайд» появилось из тумана как раз во время нанесения удара по «Алкоа Рейнджер», и британцы наблюдали эту сцену в бинокли. Недалеко от торпедированного судна они увидели не менее трех немецких подводных лодок в надводном положении, одна из которых отделилась и пошла на скорости к «Эмпайр Тайд». Капитана судна Харви не надо было уговаривать, как поступить. Машинный телеграф прозвенел «полный вперед», судно развернулось резко на северо-запад и пошло под прикрытие берега. Только удостоверившись, что оно оторвалось от преследователя, капитан прекратил паническое бегство, направившись к заливу Моллера (известному также как Кармакульский залив). Залив не был заминирован, чего так боялись на «Олопане», и капитан Харви спрятал свое большое судно за островом, предполагая пробыть там, пока британское военно-морское командование не пришлет достаточного эскорта, чтобы гарантировать безопасное прохождение в Архангельск.

2

Первым достигло севера России не грузовое судно, а один из кораблей эскорта Королевского военно-морского флота – корвет «Дианелла». Он пришвартовался в Архангельске утром 7 июля. Его командир лейтенант Рэнкин был немедленно доставлен катером в «Норвежский дом», чтобы объяснить капитану 1-го ранга Дж. O. Монду, что случилось с конвоем PQ-17. Монд был старшим британским офицером ВМФ в Архангельске.

Все, что Монд получал до этих пор, были сигналы бедствия с многочисленных грузовых судов и ряд путаных сообщений из адмиралтейства, в том числе и от первого морского лорда, требующих от Монда и адмирала Бивена, старшего офицера британского ВМФ на севере России, принять меры по поиску любыми возможными способами всех оставшихся в живых моряков. Лейтенант Рэнкин увидел груду сообщений на столе Монда. Последний сказал Рэнкину, что ситуация, похоже, складывается так, что до десяти судов находятся в восточной части Баренцева моря и их, вероятно, в два раза больше там на дне. Так или иначе, надо как можно лучше организовать спасение оставшихся в живых. Он уже обратился к капитану 1-го ранга Королевского ВМФ Дж. Кромби, чтобы тот выделил свою 1-ю флотилию тральщиков для спасения людей и эскортирование оставшихся судов до порта; эту задачу Кромби наотрез отказался выполнять, объяснив, что его флотилия находилась в заполярной России для траления мин. Кромби по старшинству был выше Монда, так что проблема была решена именно таким образом.

Монд убеждал лейтенанта Рэнкина, чтобы тот развернул свой корвет и предпринял – в одиночку и крайне опасный – поиск спасательных шлюпок. Рэнкин согласился выйти в море, но только после того, как будет исправлено незначительное повреждение радиостанции и корабль заправится.

В Полярном адмирал Бивен, старший британский офицер ВМФ на севере России, располагал под своим командованием лишь каким-то старым рыболовецким траулером. Капитаном на нем был Дрейк из добровольческого резерва Королевского ВМФ, родом из Плимута. Бивен попросил русских выслать суда, чтобы подобрать моряков союзников, но ему ответили – вероятно, правдиво, – что у них нет подходящих судов для выполнения такой задачи. Дрейк вызвался идти в одиночку на своем невооруженном траулере. Бивен мог ему дать разве что общую идею, где искать оставшихся в живых; затем мужественный моряк вышел на поиск шлюпок вместе с одним молодым врачом, взяв недельный запас продовольствия. В полночь корвет «Дианелла» также вышел в море со своей стоянки в Архангельске, взяв 235 тонн топлива, достаточного для одиннадцатидневной спасательной миссии. Два малых корабля, независимо друг от друга, взяли на себя задачу обойти несколько сотен тысяч квадратных миль моря.

В полдень 7 июля все германские радиостанции, вещавшие на Германию, передали специальное объявление, которому предшествовали ритуальные фанфары и барабанный бой. В конфиденциальном отчете Би-би-си отмечалось, что объявлению была придана «исключительная важность». Это было первое коммюнике германского Верховного командования о битве с конвоем, выпущенное штаб-квартирой фюрера.

«СПЕЦИАЛЬНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ

Верховное командование Вооруженных сил объявляет: начиная со 2 июля 1942 года проводилась крупномасштабная операция против движения вражеских конвоев, предназначенных для Советского Союза. В операции в водах между мысом Нордкап и Шпицбергеном, в 300 милях от северного побережья Норвегии, принимали участие самолеты и боевые корабли.

Соединения бомбардировщиков и германских подводных лодок атаковали крупный англо-американский конвой в Северном Ледовитом океане и уничтожили большую часть его.

Конвой состоял из 38 грузовых судов и перевозил самолеты, танки, боеприпасы и продовольствие. Все это направлялось в Архангельск и находилось под сильной охраной тяжелых вражеских кораблей, эсминцев и корветов. В тесном взаимодействии между военно-морским флотом и германскими Военно-воздушными силами один тяжелый американский крейсер и 19 грузовых судов общим водоизмещением 122 000