Маршем, тридцать тысяч богов, во главе с девой немыслимой красоты и грации, маршировали в сторону генерала, но тот их даже не замечал. Все, что он видел перед собой, белоснежную воительницу.

Её волосы, белее тех облаков, по которым она ступала, волнами струились за спиной. Сверкающий доспех серебренными отблесками мерцал на свету. Железная «юбка» поверх латных «штанов» складками звенела сродни пению звонкого хрусталя. В руках она держала обнаженный меч с лезвием цвета свежего молока.

И лишь изумрудные глаза — единственная черта в этом бесконечном блеске белоснежного сияния и серебреных вспышек.

Азрея взмахнула клинком и легион, ударив копьями о щиты, замер.

Хаджар поднялся на ноги и отставил меч в сторону.

Они молча смотрели друг другу в глаза.

Отец и дочь.

Два боевых товарища.

Последние из тех, кто помнил те времена, когда их было четверо. Два брата, колдунья и пушистый котенок.

Она сорвалась в атаку первой. Потоки белоснежного огня, сжигая облака и разрывая пространство, взвились нескончаемым потоком. Формируя очертания распахнутой пасти тигра, той самой, что скалила клыки на плащах и штандартах, они окружили Азрею.

Её глаза засияли огнем, и она оттолкнулась от земли, бросившись в стремительную атаку.

За мгновение преодолев чудовищное расстояние, она оказалась вплотную к Хаджару. Её меч, вобравший в себя всю ярость пламени, ударил о клинок генерала.

Потоки пламени, встретившись с ревом бури, разлетелись в пространстве вспышками и всполохами. И тридцать тысячи легионеров подняли щиты, защищаясь от лавины огня, обрушившейся на их головы.

Азрея же не останавливалась. Воспользовавшись полученной инерцией, она оттолкнулась своим клинком от меча Хаджара, и используя инерцию, развернулась вокруг своей оси и ударила ногой прямо в грудь генерала. Пламя, представ тигриной лапой, следовало за ней.

Удар оказался такой силы, что Хаджара, наверно, отбросило бы так далеко, что он спиной пробил бы остатки рощи Арзала и все дома, что стояли в деревни.

Но ветер не позволил. Он подхватил своего друга и вернул обратно на ноги лишь за тем, чтобы встретить очередную атаку Азреи. Размахивая клинком, выписывая им сложные пируэты, она вновь вклинилась в партер.

Каждый взмах её меча порождал волны белоснежного огня. Поднимаясь так высокого, что, казалось, касались вечности, заменявшей небо, они обрушивались обратно ливнем когтей. Рассекая землю из облаков, они оставляли глубокие прорехи, через которые виднелось звездное небо нижнего мира.

Азрея превратилась в шквал неудержимого пламени и атак. Будто разъяренный тигр, не желающий отпускать добычу, она кружилась юлой и каждый удар, каждый взмах, каждый выпад и маневр призывали звериную ярость пламени. Всполохи в форме тигриных лап и морды обрушивались на Хаджара нескончаемыми потоками.

Генерал же кружил среди них. Часть он отбивал клинком, порождавшим бури и шторма, часть он отклонял в сторону плоскостью лезвия, на которой лед сталкивался с огнем, оставляя после себя даже не пар, а лишь легкую дымку, тут же сгорающую во вспышках света.

Внезапно Азрея разорвала дистанцию. Она выставила вперед меч и огонь горной лавой закружил вокруг её тела. Он взвился вихрем и, окружив меч, сорвался вперед стремительным лучом. Такой скорости и мощи, что у Хаджара не оставалось времени, чтобы отразить его или отбить.

Все, что успел генерал это лишь отклонить корпус в сторону и посмотреть на поток жидкого пламени, пронесшегося мимо его лица. И увидеть собственное отражение. Отражение, в глазах которого не было ни капли желания битвы.

Луч пламени, просвистев в сантиметре от головы Хаджара, унесся тому за спину. Он врезался в рощу и деревню и закружился в пламенном торнадо такой силы и мощи, что за мгновение поглотил и срезанные деревья и дома. Все исчезло в вихре белоснежного пламени, распахнувшего огромную пасть в сторону «неба».

Но Азрею это нисколько не остановило. Она вновь бросилась вперед. В атаку. Вновь её клинок создавал очертания пламенных всполохов. И снова вихри атак закружили вокруг Хаджара, а тот бежал среди них, отбивая и отражая удар за удар. Он то уклонялся, то с помощью бурь и штормов отклонял удары, заставляя пламя улетать вдаль и взрываться там бесконечно огромными столпами пламени.

Мгновение за мгновением, удар за ударом, он так и ни разу не перешел в контратаку. Ни разу не позволил себе нанести удар мечом. Ни разу не…

— Сражайся! — выкрикнула Азрея, вновь разорвав дистанцию. — Сражайся со мной!

И с этими словами она подняла клинок над головой. Пламя вновь потоками лавы, но на этот раз не вокруг клинка, а вдоль его лезвия. Азрея же затанцевала в нем и каждый её взмах порождал фигуры тигров. Пылая белоснежным пламенем, сотнями они поднялись под её мечом. И, вместе с очередным взмахом своей укротительницы, бросились в атаку.

Каждый из них содержал силу не меньшую, чем в том выпаде-луче, что целиком уничтожил деревню. И не надо было особенно сильно напрягаться, чтобы понять, что Азрея освоила закон. И это он и был. Прайд Огненых Тигров.

Они бросались на Хаджара и каждый взмах их лапы, каждый удар были сродни тому, как если бы он сошелся в битве с Азреей лично. Только теперь та сражалась не одна, а в сотне своих звериных обличий.

И когда Хаджар рассекал одного из зверей, чтобы тут же переключиться на другого, Азрея перемещалась между фигур. Ка когда-то Анис, она исчезала в замах собственного меча, чтобы появиться с другой стороны и никогда нельзя было предсказать, с какой стороны придется её новый удар. И кто из тигриных силуэтов окажется не частью Закона, не огненным всполохом, а самой Азреей.

Мгновение за мгновением, удар за ударом, на теле Хаджара появлялись новые порезы и ожоги. Его изрезанные, истерзанные одежды постепенно превращались в лохмотья, а тело заливала кровь, но так и не сделал ни единого удара.

— Сражайся, — куда тише произнесла Азрея. — Пожалуйста…

Она на мгновение вынырнула из сонма тигриных обликов так близко к генералу, что он мог её коснуться и то, что увидел Хаджар в её глазах… он видел это и прежде.

Когда Азрея уходила по ночам на охоту. Когда ушла с тигром на горе Оруна-Тирисфаля. Когда внимательно наблюдала за тренировками Неро и Хаджара. Когда не сводила взгляда с Тома Диноса.

Когда-то давно, Хаджар пообещал её умирающей матери, что Азрея станет сильной.

И она пыталась ей стать.

Все это время.

Она искала силы.

Азрея вновь исчезла во всполохах пламени, а Хаджар, наконец, поднял меч.