Шрифт:
Закладка:
– Ну что, выдохся? – презрительно усмехнулся Ферн.
В ответ Кинн рванулся вперед, целясь в лицо, но Ферн, отбив его руку, тут же попытался достать Кинна правой. Но тот перехватил удар и врезал Ферну коленом в живот.
– Хватит! Прекратите! – крикнула я изо всех сил, выйдя наконец из оцепенения.
Вздрогнув, Кинн поднял голову и, увидев меня, оттолкнул хрипящего Ферна. Потом попытался утереть с лица кровь, что-то тихо ему бросив.
Ферн был чуть выше и шире в плечах, но в остальном Кинн ему не уступал – теперь, когда рубашка не скрывала его тело, стали видны крепкие мускулы груди. Мне вдруг вспомнились слова Глерра о том, что одежда мешает наслаждаться красотой, и я поняла, что полностью с ним согласна.
Я опустила глаза, чувствуя, как пылают щеки, и осмелилась поднять взгляд только тогда, когда Кинн подошел ко мне, застегнув рубашку на оставшуюся пару пуговиц. Его лицо покрывали ссадины, левая бровь была разбита, а из носа шла кровь. Глядя в сторону, он хрипло сказал:
– Пропусти… пожалуйста.
Растерявшись от его злого голоса, я посторонилась, чтобы дать ему пройти. Меня коснулся запах крови, пота и разгоряченной кожи – и Кинн ушел, хлопнув дверью.
Глава 14
Несколько секунд я стояла неподвижно, пытаясь осмыслить увиденное.
То, как Кинн сейчас дрался с Ферном – по-настоящему, с остервенением…
Перед глазами у меня возникла сцена у Черного леса: Хейрон наносит Кинну удар за ударом, а тот только защищается. Тогда я об этом даже не задумалась, ведь Хейрон был старше и сильнее, а Кинн – ослаблен изгнанием. Но теперь я отчетливо поняла: в драке с Хейроном Кинн себя сдерживал. Почему?..
Ферн тем временем прокашлялся, и, разогнувшись, отряхнул рубашку. Метнув в меня короткий взгляд, он холодно произнес:
– Думаю, тебе тоже пора, – и отвернулся. На миг я окаменела, а потом, разозлившись, стиснула зубы. И это всё, что он может сказать после того, что между нами было? А Кинн? Тоже хорош: просто сбежал, оставив меня наедине с Ферном.
Хватит!
Чувствуя безрассудную решимость, я развернулась и выскочила на лестницу.
– Кинн, подожди!
Шаги внизу ненадолго стихли, а затем снова зазвучали, удаляясь. Я опешила: он что, не собирается меня ждать? Придерживаясь за перила, я кинулась вниз, но сразу поняла, что в туфлях просто-напросто переломаю себе ноги. Не раздумывая, я сбросила их и дальше побежала по холодным ступеням в одних чулках.
– Кинн, стой! – крикнула я.
Он наконец остановился, и я догнала его в самом низу лестницы – Кинн стоял спиной ко мне в темном подъезде. Я замерла на предпоследней ступеньке, неожиданно осознав, что не знаю, что сказать. Почему ты дрался с Хейроном не в полную силу? Нет, это как-то…
Перед глазами совершенно не к месту возникла сцена в его спальне – я смутилась и, стараясь отвлечься от нее, задала первый вопрос, который пришел в голову:
– Почему вы подрались?
Кинн немного помолчал, потом полуобернулся и глухим голосом проговорил:
– А почему ты спрашиваешь об этом меня? – На миг я растерялась, а он добавил: – Спроси у Ферна, я всё ему объяснил.
Я вдруг осознала, что он едва сдерживает ярость. Сначала Сай, затем Ферн, а теперь этот голос – всё это было так непохоже на Кинна, к которому я привыкла, что я не удержалась:
– Кинн, что происходит?
Он сжал кулаки и резко развернулся ко мне – даже в полумраке было видно, как он разозлен.
– Ты спрашиваешь меня, что происходит? Ты… – Кинн впечатал кулак в стену, отчего я вздрогнула и крепче вцепилась в перила. Глубоко вздохнув, он опустил руку и сказал с отчаянием в голосе: – Я не понимаю тебя, Вира. Правда не понимаю…
Во рту у меня пересохло.
– Что… что ты не понимаешь? – шепотом спросила я.
Кинн застыл, не глядя на меня. Когда я уже решила, что он так и не ответит, он заговорил, и с каждым его словом мое сердце стучало всё сильнее.
– Я не понимаю, почему всё идет не так. У тебя был Хейрон, и, когда ты потеряла его, я дал себе слово, что буду защищать тебя, помогать… Я думал, что его утрата подкосила тебя – ведь тебе после этого начали сниться кошмары, да? Но тут появился Ферн. – Речь Кинна полилась так быстро, словно плотину его молчания прорвало. – Нейт убеждал меня, что всё это из-за теневой лихорадки, а потом Ферн мне всё рассказал… Конечно, это твоя жизнь и твой выбор, я не имею права вмешиваться. Просто я почувствовал себя полным болваном… – В его голосе прозвучала горечь, и у меня всё внутри сжалось. – Ладно, мои заблуждения тебя не касаются, я с ними разобрался. Но ты вдруг решила играть в эти теневые салки – снова рискнула жизнью ради меня, – и тогда я не выдержал и спросил… Ты всё понятно объяснила. – Кинн заговорил громче, а я затаила дыхание. – Да, я всё понял. Вернее, понимал – пока ты сама не пришла… – Он резко замолчал, а потом отвернулся, горько усмехнувшись: – Но об этом я спросить не могу, ведь ты ничего не помнишь…
Осознав, о чем он говорит, я вспыхнула – если бы Кинн сейчас посмотрел на меня, то сразу бы понял, что я прекрасно всё помню. Сделав над собой усилие, я тихо переспросила:
– Не помню чего?..
По-прежнему не глядя на меня, Кинн покачал головой:
– Если я расскажу, ты вряд ли поверишь. Возможно, даже лучше, что ты не помнишь. Всё стало так сложно. Я запутался… Прости, не хотел на тебя это вываливать, но я слишком долго держал всё в себе. – Он провел рукой по лбу и тут же ее отдернул. – Теперь мне бы хотелось немного побыть одному. – Обернувшись, он скользнул взглядом по моим необутым ногам и, нахмурившись, пробормотал: – Ты, наверное, замерзла. Извини, я не хотел тебя задерживать.
Затем он едва ли не бегом ушел – открывшаяся дверь на миг высветила его темную фигуру и снова захлопнулась, погрузив подъезд в еще больший мрак. Не выдержав напряжения, я опустилась прямо на ступени. Сердце дико колотилось, а руки дрожали, и я сцепила их в замок. Мне никак не удавалось осознать сказанное Кинном – слова закружились вихрем, и я отчаянно ухватилась за первую же фразу: «У тебя был Хейрон».
Почему, во имя Серры, Кинн так сказал? Разве
