— Это хоть что-то! Действуйте, профессор Локарис! — тут же, решительно произнесла ректор.

Кивнув, я без промедления побежал к своей группе.

— Полдарк, собирай всех, кто ходит ко мне на факультатив, есть для вас работа, — крикнул я на ходу, махнув рукой старосте.

Отвёл десяток студентов в сторонку, усадил за стол и приказал достать листы бумаги и ручки.

— Значит так, — произнёс я, чувствуя на себе внимательные взгляды не только своих, но и чужих студентов, заинтересовавшихся нашей активностью, — у нас есть плетение сигнальной сети настроенной на нежить. Задача, выделить из плетения контур распознающий мертвецов и на его основе построить плетение “магического взора”. Само плетение вот.

Калистратис, по моей просьбе нарисовал сложный узор заклинания и я сейчас продемонстрировал его студентам. Положил листок с плетением на стол.

— Это заклинание мы ещё не проходили, но, навскидку, вот эта, эта и эта части, точно вспомагательные участки, искать надо среди остального. Вспоминайте принципы формирования заклинаний.

Минус был в том, что не было известно ни аспекта магии смерти, ни принципов взаимодействия с другой магией. Сигналка работала сразу на трёх её видах, — воздуха, пространства и, собственно магии смерти.

И эти три вида надо было между собой подружить. Но какая именно часть плетения отвечала за сопряжение магий между собой, а какая являлась в чистом виде контуром, сказать было нельзя, можно было только приблизительно это рассчитать, пользуясь базовыми принципами работы с магией.

Работа немедленно закипела. Я же, в свою очередь, ходил и контролировал, что у моих студентов выходит. Я бы мог и сам засесть за расчёты, но одна голово хорошо, а десять голов лучше, мне оставалось только указывать на явные ошибки и направлять мыслительный процесс в нужную сторону.

Постепенно дело двигалось, и то один, то другой завиток плетения отсекался, пока, наконец, не остался голый контур. Потом ещё пришлось повозиться, чтобы встроить его в заклинание магического взора, благо, попутно разобрались как сопрягать магию смерти с другими.

После нескольких часов кропотливой работы, я, наконец, несколько волнуясь, прошептал:

— Некровзор, — наспех придуманное слово-активатор, заполняя плетение маной и тут же, вздрогнув, огляделся.

Зрение словно сместилось в другой спектр, и стоявшие вокруг меня люди превратились в серые полупрозрачные тени. Вся обстановка и стены замка тоже истончились и побледнели, пропуская взор дальше и я увидел, как за ними, всё пространство заполняют светящиеся багровым скелеты. До них было слишком далеко, чтобы разглядеть подробно, что за конструкты заложены в них и я метнулся почти бегом на второй этаж, откуда, распахнув окно и свесившись вниз, стал изучать потянувшую ко мне лапы нежить.

После недолгого изучения, вывод я сделал только один, — магия смерти была чрезвычайно странной штукой. Если я раньше предполагал, что там некое подобие управляющего контура стихийного голема, то некровзор, образно говоря, раскрыл мне глаза. Некромантия не создавала управляющие контуры, которые строго прописывали подвижность и степень свободы ног или рук мертвеца, она, каким-то образом, работала с прежней способностью тела двигаться. Не строила свою систему, а осёдлывала старую, словно гриб Кордицепс муравья. Как это было возможно с давным давно умершим человеком, мне было решительно непонятно, но факт оставался фактом, все знания по другим видам магии, тут были бесполезны. Но было и кое что, наоборот, весьма полезное. Во-первых, сколько я ни всматривался вниз, под замком никаких мертвецов больше не заметил, значит все наличествующие скелеты присутствовали на поверхности, а во-вторых от их конструктов туда вниз тянулись ясно видимые управляющие и питающие линии. Где-то там, находилось нечто поддерживающее скелетов в работоспособном состоянии, не дающее старым костям осыпаться разрозненной кучкой.

Вернувшись, я коротко пересказал увиденное Сильвии с Калистратисом.

— Значит, — резюмировала ректор, — всего и делов, что спуститься вниз и уничтожить источник подпитки.

— Кхым, Сильвия, — покосился на женщину старый маг, — я бы не назвал это всего и делов. Пробиться через сплошную полосу нежити, такое даже мне не под силу.

— Значит, надо придумать, как пробиться, — и тут Нодерляйн повернулась ко мне, — Вольдемар, ты уже доказал, что твой углубленный теормаг полезная штука. Можно сказать, полдела ты уже сделал, осталось всего-ничего, — доделать начатое.

— Э-э… — протянул я, приподнимая брови, — предлагаете мне через нежить, туда?

— Я верю, что ты найдёшь решение, — серьёзно произнесла женщина, кивнув.

И тут я вспомнил мудрое изречение одного моего хорошего знакомого, в прошлом майора, — инициатива имеет инициатора. Вот ей-ей, сложившаяся ситуация была стопроцентным подтверждением данной поговорки. Огляделся, увидел множество обращённых ко мне глаз, в которых плескалась надежда, ссутулился и со вздохом ответил:

— Ладно, что-нибудь придумаю.

И только Калистратис, подойдя ко мне и озабоченно взглянув в лицо, произнёс:

— Вольдемар, не старайся прыгнуть выше головы и излишне не геройствуй. Я почти уверен, что в городе уже поняли, что у нас проблемы и отправили запрос в столицу. Несколько дней мы тут продержимся, а там подойдёт имперская гвардия, в паре дней от города есть полевой лагерь легиона, и этих мертвяков разберёт по косточкам. Это магам против нежити тяжело, а старая добрая сталь крушит кости весьма неплохо.

Тут дверь большого зала распахнулась и внутрь стремительным шагом ворвалась проректор по внеучебной Рагырда Мымр.

— Сильвия, — с ходу рыкнула она, — замок проверен, все ходы запечатаны, противник во внутренние помещения не проник.

После ритуала, в ходе которого я познакомился с их богом, мы почти не пересекались, хотя я не сказал бы, что понтийка меня избегала, скорее у неё просто были другие, неведомые мне задачи. Честно сказать, я даже начал забывать о её существовании, занятый вопросами учёбы, поэтому её отсутствию не предал особого значения. А она, оказывается, выполняла поручение ректора.

Одета Рагырда была в массивные тёмно-зелёные доспехи, на голове плотно сидел конический шлем с наносником и бармицей, а на боку висел увесистый клевец.

— Хорошо, — улыбнулась той Нодерляйн, — сейчас Вольдемар придумает как пробиться сквозь нежить и уничтожит источник питания.

Понтийка немедленно нашла меня взглядом, гулко стукнула кулаком в нагрудник и громко с рычащими нотками в голосе воскликнула:

— Во славу Воина!

— Во славу Воина, — уныло ответил я, стукнув себя в грудь тоже.

Так как на мне была ткань а не металл, вышло не так убедительно.

— Сильвия, мне надо в свой кабинет, кое что там забрать, — произнёс я и, получив одобрительный кивок, тут же направился прочь из зала.