«Какие крепкие нервы, – мелькнуло в голове Льва Ивановича. – И мыслит трезво, и излагает внятно. Аж воротит. Поверить и простить, что ли? Только вот про ребенка ты почти не вспоминаешь. Словно знаешь о нем что-то». Одновременно с этим Гуров понимал, что стресс может сильно изменить людей в любом плане. Сейчас он спокоен, а через пять минут может взорваться. Не железный же.

В отделение больницы охрана пропустила посетителей неохотно. Пришлось Виктории созваниваться с врачом, с которым она уже разговаривала утром. На счастье, он оказался на посту и разрешил посещение.

Врач встретил их возле медицинского поста и, нервно постукивая ладонями по столу, описал текущую обстановку.

– Пациентка переживет ядерный удар. Говорите, на нее напали? Ударили головой о стену? Простите, но серьезных последствий я не наблюдаю. Привезли ее ночью, сказали, что ненадолго потеряла сознание, но у нее даже голова не болит! Ей лежать надо, а она домой рвется. Я не могу ее отпустить. А вдруг что случится? Грозится вылезти через окно. Это ненормально.

– Я ее муж, – выступил вперед Алексей. – На нее не просто напали. С ней был наш сын, он пропал.

– Да в курсе я, – махнул рукой врач. – Значит, так. В палату зайдем вместе. У меня сейчас перерыв, и я после ночной смены, но обедом пожертвую. Буду рядом, пока не стану уверен в том, что вы не испортите мне ход лечения. И не возражайте.

– Спасибо, доктор.

Александра сидела на кровати спиной к вошедшим и даже не обернулась, когда они по одному заходили в палату и выстраивались вдоль стены в ожидании хоть какой-то реакции на свое появление. Однако Алексей стоять на месте не стал. Он сразу же пересек палату, обошел кровать и опустился на корточки перед женой.

Гуров внимательно следил за реакцией Александры. Она, по его мнению, своей реакцией на возвращение мужа могла бы помочь следствию. Однако женщина сломала все стереотипы. Она даже не пошевелилась, увидев Алексея.

– Леша, я его потеряла, – тихо сказала она.

– Его найдут, – ответил Алексей и бросил взгляд в сторону Гурова. – Ты не виновата.

– Потеряла! – повысила голос Александра.

– Я тебя прекрасно слышу. У тебя лицо оцарапано. Больно?

– Больно.

Александра качнулась вперед и уткнулась лбом в плечо мужа. В ответ он опоясал ее длинными руками и закрыл глаза.

Стас и Виктория переглянулись. Гуров угадал их мысли. Минус один подозреваемый. И единственный к тому же. Ждать, пока супруги придут в себя, не имело никакого смысла.

– Виктория, возвращайтесь в свой отдел полиции, узнайте, есть ли новости. А потом отчитайтесь перед Гойдой, – приказал Гуров. – А уж мы со Стасом здесь сами справимся.

Врач с недовольной миной вышел из палаты.

Кораблева непонимающе расширила глаза, но тут же взяла себя в руки.

– Можно вас на минуту, Лев Иванович? – спросила она.

Гуров вышел из палаты. Виктория покинула ее следом, после чего закрыла дверь и отошла на пару метров. Гуров последовал за ней.

– У нас все получилось? – прошептала она. – Я не перегнула?

– Идея была вашей, придумали вы ее на ходу, пока мы ехали в аэропорт, и я, как вы знаете, не сторонник всяких цирковых представлений, – ответил Лев Иванович.

Кораблева принялась нервно покусывать нижнюю губу.

– Мне показалось, что если он ощутит меньше давления, то его настоящие эмоции вылезут наружу, – сказала следователь. – Я с таким явлением сталкивалась. Потому и вела себя с ним как добрый полицейский.

– Угу. А я был вынужден вести себя с ним как монстр в погонах.

– Но вы же не стали возражать, когда я это предложила?

– Я ошибся, поддавшись на ваши уговоры. Наивно полагал, что это будет выглядеть менее эффектно, Виктория Сергеевна, – резко заметил Гуров. – Давайте так. Если чувствуете, что формально подойти к работе не удается, то разбежимся сразу. Все эти ваши игры с бубнами меня совершенно не устраивают. И Игоря Федоровича тоже не устроили бы. Уж поверьте.

Кораблева совсем сникла. На мгновение Льву Ивановичу даже стало ее жалко. Надо же, не девочка вроде бы, звание имеется, какой-никакой опыт тоже есть, но на тебе – включила какой-то материнский инстинкт, приняла близко к сердцу… и понеслась душа в рай. Женская солидарность – вещь, конечно, нужная, но если только ты не на службе. Потому что закон един, суров и так далее.

– Это была импровизация ради пользы дела, – извиняющимся тоном произнесла Кораблева. – Больше не повторится.

– Надеюсь на то, – поддержал ее Гуров. – А сейчас дуйте к Гойде. Что тут толпой бродить?

Виктория Сергеевна кивнула и побрела по коридору. Но с каждым шагом ее походка становилась увереннее и смелее. Лев Иванович развернулся и открыл дверь палаты.

Стас стоял уже не у стены, а возле окна, облокотившись о подоконник. Судя по сочувственному выражению его лица, ничего странного за время отсутствия Гурова не произошло. Алексею удалось уговорить жену лечь и даже забраться под одеяло. Сам же он сидел на стуле возле кровати и неотрывно смотрел на нее.

– Ну что? – обратился он к Гурову, едва открывшему дверь. – Вот моя любимая жена. При ней могу повторить, что я…

– Не утруждайтесь, – остановил его жестом Лев Иванович. – Постарайтесь лучше вспомнить все-таки про что-то, что могло разозлить ваших недоброжелателей. Виктория Сергеевна вас спрашивала об угрозах, помните? Вы так и не ответили.

Александра приподнялась на локте и, убирая упавшие на лицо волосы, повернулась к Гурову.

– Какие угрозы? О чем вы? Леша, о чем он говорит?

– Лежи, – приказал ей Алексей. – Ты все равно ничем здесь помочь не можешь.

– Да не могу я просто так лежать!

– Надо, – отрезал Алексей. – Не мешай полиции работать.

«Ого. Ишь как резво переметнулся на сторону закона, – удивился Гуров. – Прям святой». Но развить мысль Лев Иванович не успел – Долецкий сам решил объяснить смену настроения.

– Я подниму все связи, – пообещал он жене. – Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Но без полиции нам не справиться.

– Угрозы… вы спрашивали про угрозы, – подала голос Александра.

– Да, – подался вперед Стас. – Было что-то?

– Нет.

Гуров подошел к кровати.

– Александра… а по отчеству?

– Я Саша.

– Хорошо, Саша. Как скажете. Уверяю вас, мы делаем все, что в наших силах. Волонтеры, полиция, ГИБДД, местные жители, даже дворники в курсе того, что случилось. Вы меня помните?

Александра осмотрела Гурова с головы до ног.

– Смутно.

– А ведь это я был в «Скорой» вместе с