причиной этого шрама была одна из ошибок менаталиста в бытность того Гончей. Но расспрашивать все же не стала.

Впрочем, спрашивать и не понадобилось.

Теор прикоснулся пальцами к рубцу.

— Поучительная история о том, как я в канун как раз Перелома в одной забытой богами деревни выслеживал одного хмыря, который по всем признакам был мелкой сошкой. Решил брать сам… Результат вот, а гада потом еще почти полгода ловил, и не я один. Но, боюсь, это никаким боком к магической этике не относится, знаешь ли.

— Зато прекрасно иллюстрирует необходимость соблюдения правил магической безопасности, знаешь ли.

— Ладно. И я, определенно, знаю, кому будет нелегко сдавать этику с безопасностью. Особенно этику, — мрачно заметил Теор.

— Ты о Грейн?

— Именно. Не ожидал, что все зайдет так далеко. Ладно, благо, как показывает мой опыт, таким людям часто хватает, так скажем, взгляда с другой стороны на происходящего. Настоящего, а не того, что можно рассказать словами. Борцы с несправедливостью… Я предполагал, что будут проблемы с Гансом и Дитрихом, но, похоже, роль старосты и его зама все-таки их утихомирила. Думал, что будут сложности с Йозефом, но он судя по всему просто засланный казачок от робинистов.

— Ты говорил с ним? — Айвор знала, что друг предполагал участие Йозефа вместе с Гарретом ван Хаттеном в кружке прихлебателей лича.

— Говорил, — спокойно кивнул менталист. — Ничего того, из того что мы не знаем или не могли бы предположить. До Гаррета просто так не дотянутся, но кое-что я разузнал. Если коротко — у признанного бастарда ван Хаттенов есть пара товарищей из Корпуса, и они потянули его в этот «кружок». Там, кстати, и Джон с Рейном тоже числятся, которые троюродные братья Гаррета и Ганса, я их видел на собрании, судя по портретам. Но, что интересно — старшие ван Хаттены туда не входят, хотя они робинисты до мозга костей ведь. Судя по всему там вообще немного кого-то из именитых или влиятельных аристократов, по крайней мере из тех, чьи лица видели другие участники. Вроде как были и ре Никсы, и ван Фиглеры, и де Джанны, но недолго и по молодости. Оставались на длительное время только идейные вроде Вар Вранна, и зачастую такие же — из побочных ветвей или из мелких родов.

Айвор кивнула.

— Для многих такие сборища — способ острых ощущений поискать. Даже у нас в университете для старшекурсников есть клубы по интересам. Всегда были. Да и нас в юности вспомни — все эти философские баталии на чьих-то кухнях в выходные, идеи, как сделать мир лучше, дуэли…

— Опять ты за свое, — Теор поморщился. — Я перерос это. Как и все мы.

— Вот я о том и говорю. Для многих такие сборища — развлечения. Потом они находят себя в каком-нибудь деле по душе, или, на худой конец, принимают семейное дело и место в политической жизни города, и остаются только в тех компаниях, где им выгодно обитаться, или в тех, которые для них что-то значат.

— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь, честно говоря, — Теор с любопытством рассматривал одну из книг, взятую с полки, с нейтральной обложкой. — Кстати, я думал, что такое чтиво неприлично держать на рабочем месте?

— Неприлично совать нос в чужие книги, — Айвор притянула к себе том, несколько покраснев. — А веду я все к тому, что большинство этих любителей Четверга — или скучающая высокородная молодежь, которая чего-то хочет, а чего — не знает, или идейные Вар Вранны, способные только воздух сотрясать и гадить исподтишка, прикрываясь при этом влиятельными знакомыми. Или вообще те, кто видит в этом возможность обрести важных и родовитых друзей и место повыше занять. И скорее всего большая часть и правда ни сном ни духом насчет того, чем эти «Сокрытые» занимаются. Или ты думаешь, что каждый робинист спит и видит, что будет адепток и адептов похищать?

Теор поднял глаза к потолку.

— Ты все еще помнишь, что я был Гончей? Разумеется, это так. И, разумеется, нам нужны те, кто по-настоящему посвящен в дело и готов руки замарать. Это будут или пешки, которыми можно пожертвовать, вроде двоих этих исключенных из Корпуса, без рода и племени, или, наоборот, кто-то сидящий высоко, к которому сложно подкопаться. Те же старшие ван Хаттены, кстати были не в курсе, что их бастард с ментальным усилителем рассекает по университету — я проверил. Как и Ганс, кстати.

— Йозеф ничего не знает о том, чем занимаются Сокрытые?

Менталист покачал головой.

— Его цель — следить за Дитрихом и его семьей, искать компромат и прочее. Конечно, все ради короны, но по факту он просто соглядатай, играющий в «интересы рода». Хотя и довольно талантлив в ментальной магии.

— Талантлив до ноеосознанных внушений?

Теор поразмыслил.

— Нет, не думаю. С ним проблем в этом плане не будет. Йозеф сам по себе куда менее эмоционален, да и подобные эпизоды возможны у тех, кто активно и резко менталистику осваивает, а он не похоже что интересуется чем-то за пределами программы.

— Это радует. Ты знаешь, чем может закончиться обвинение в злонамеренном применении ментальной магии адепткой, неважно, Пришедшая она или нет.

Теор тяжело вздохнул. Девушку пугать возможными последствиями случившегося он не стал, она и правда не понимала что делает. Но для суда это аргументом не будет. Впрочем, вряд ли до суда дойдет.

— Знаю. Но не думаю, что эти двое будут подавать заявление. Обстоятельства таковы, что им за подобное нападение будет светить самим исключение с блокировкой.

— Да, определенно. Но и Пришедшей достанется.

— Я думаю, что сумею донести до них опрометчивость такого шага. Ну и в любом случае — обстоятельства таковы что это будет принудительное обучение, думаю.

— Если ты поговоришь с Данн.

— Возможно. Все зависит от того, что скажет де Вилль.

— А ведь архимаг звала тебя в гости. Просто в гости.

Теор поднял бровь.

— Откуда знаешь?

— Встретила ее, когда ходила в отдел по переаттестации.

— Да, мы договорились на один из дней после моего возвращения. Возможно показания де Вилля что-то прояснят, и архимаг с этой информацией сможет нам помочь дожать дохляка и его свиту.

— Надеюсь. Не хочу через три месяца вновь узнавать, что у