количество её солдат быстро росло. Учителя и студенты, идущие в учебные заведения, мужчины и женщины, спешащие на рынок за покупками, и владельцы магазинов, которые уже собирались открыть свои лавки, — все, забыв обо всём, присоединялись к санкиртане. Громыхание шестнадцати мриданг и звон огромного числа каратал, смешанных с возгласами «Харибол», вылетающими из бесчисленных ртов, сотрясали стены домов. Место ведущего певца занимал Радхика. Он пел и танцевал, украшенный слезами, дрожью и другими саттвика-бхавами. Остальных также переполняла бхава, они вторили запевале и танцевали вместе с ним. Джагдбандху всегда держался рядом с Радхикой. Когда того настолько сильно захлёстывала бхавой, что он подвергался риску потерять сознания и упасть под ноги толпы, Джагатбандху с расставленными в стороны руками приближался к нему вплотную и защищал от падения. Как только процессия достигла поселения бунов, те пришли в безграничное изумление, заслышав саикиртану, сотрясающую небо. Они автоматически втянулись в неё, подобно тому, как железо притягивается магнитом, и запели, и затанцевали вместе со всеми.

Джагатбандху сердечно обнял их лидера Раджанипашу. Последователи Джагатбандху также заключили в объятия остальных бунов. Благодаря объятию великого святого, Раджанипаша с такой силой исполнился бхавы, что упал без чувств на землю. Когда он пришёл в себя, то обнаружил своё сердце, полностью отданным во власть Джагатбандху. У его соплеменников также возникли подобные чувства. Они стали проклинать себя за потворство намерению англичан обратить их в христианство. В их сердцах заполыхал огонь раскаяния. Христианские миссионеры в смятении и разочаровании наблюдали происходящее.

После этого события Джагатбандху и Радхика Ранджан стали прославлены как два духовных сановника Фаридпура. Но в семье Радхики его известность послужила причиной небывалого возмущения родственников. Они стали думать, что он, начав открыто танцевать на улицах вместе со своим закадычным другом, полностью отбился от рук, поэтому его надо отправить из Фаридпура куда-нибудь подальше и таким образом лишить общества Джагатбандху. Итак, его сослали в Баришал, чтобы он жил со старшим братом Виершваром Бабу и изучал в толе санскрит.

Разлука с Джагатбандху тяжёлым бременем навалилась на ум и душу Радхики. Он теперь, ни с кем не разговаривал, всегда прибывая в молчании удручающего состояния. Никто не видел на его лице даже улыбки. Его аппетит также, казалось, покинул навсегда убитого горем юношу. Он пожаловался брату, что ему не подходит климат Баришала, и тот отправил его обратно в Фаридпур. Там Радхику устроили в толу Брахманаканда, которая находилась возле дома Джагатбандху, и он снова вздохнул новой жизнью.

В это время семейная обстановка в доме Радхики по сравнению с прошлой стала для него более благоприятной. Отец уехал в Варанаси, а братья, проживавшие в Фаридпуре, строго за ним не присматривали. Джагатбандху теперь решил организовать компанию проповеди Святого Имени. Как-то он сказал Радхике: «Шарика! Давай съездим в Пабану. В тех местах много святых».

Для Радхики не составило труда отпроситься у матери на двухнедельную поездку в Пабану. В пути Джагатбандху рассказал о реальной цели своих намерений. В Пабане они остановились у Динабандху Даса Бабаджи, которого весьма почитал Джагатбандху, и побывали на даршане Харана Кшепа, кого принимали за инкарнацию Адвайтачарьи, близкого спутника Шри Чайтаньи. На следующий день они устроили в ашраме Динабандху Бабаджи трисандхья киртан[278] и перед самым закрытием школ и колледжей вышли на нагара-киртан. Их мелодичный киртан и трансцендентная бхава привлекла студентов, и они вместо того, чтобы пойти домой, присоединились к танцам под воспевание Святых Имён. Каждый день, покидая учебные заведения, они узнавали друг у друга, в каком месте города сегодня проходит киртан, затем направлялись в указанный район и ждали санкиртану. А когда шествие появлялось, они подключались к нему и, воспевая и танцуя, создавали в городе невиданное дотоле зрелище. Это явилось причиной для беспокойств старшего населения. Они терялись в догадках, каково намерение этих двух фаридпурских подростков, начавших такого рода мероприятие. Ребята не были садху или нищие. Они принадлежали к уважаемым семействам и ничего ни у кого не просили. Они также не затаскивали никого в свои киртаны. Местное молодое поколение автоматически тянулось к ним. Их дети и внуки, забыв напрочь учёбу и всё остальное, как безумцы, под неистовые возгласы прыгали и скакали на улицах до самой ночи. Покровители городской молодёжи, посовещавшись, решили, что им необходимо что-нибудь предпринять, чтобы остановить это безобразие.

Шри Ранаджит Симха Лахиди и Прасанна Кумар Лахиди, два знаменитых адвоката Пабаны, были родственниками Джагатбандху. Покровители пожаловались им на его поведение и попросили прекратить нагара-киртаны. Адвокаты позвали Джагатбандху и сказали ему: «Послушай, Бандху, с завтрашнего дня ты не должен устраивать уличных киртанов. Пойте у себя или в ашраме Динабандху Бабаджи». Но, как только Бандху вернулся в ашрам, то объявил: «Шарика! Пойдём… давай снова устроим нагара-киртан» Затем он взял мридангу и попросил Радхику петь:

«абара бола хариналш, абара бола».

«О пойте Харинаму, снова и снова пойте».

Танцуя под пение Святых Имён, они направились к школам и колледжам. Казалось, сегодня они чувствовали более сильное вдохновение, чем в прежние дни. Звуки мриданги Джагатбандху и голос Радхики наполняло, сводящее с ума, очарование. Студенты и школьники начали выбегать на улицы и присоединятся к ним. Они толкались, соперничая друг с другом, стремясь оказаться поближе к ним, чтобы петь и танцевать, глядя на них.

Радхика пел одну единственную строку: «абара бола харинама, абара бола». Из его глаз нескончаемым потоком текли слёзы. Время от времени волны бхавы, кипящие в его сердце, вырвались наружу в неистовых возгласах, которые разрывали небо. Его бхава трогала сердца людей и заставляла их петь и танцевать вместе с ним. Шествие санкиртаны переходило с одной улицы на другую. Никто не знал, когда и где оно остановится. Никто даже не заботился об этом. Киртан прекратился в десять часов вечера на окраинах города.

Увидев, что на Джагатбандху и Радхику советы и упрёки братьев Лахиди не возымели действия, несколько нечестивцев разработали план их наказания. Когда они после нагара-киртана возвращались пустынной улицей в свой ашрам, на них с палками набросились два злодея, скрывающихся за деревьями. Джагатбандху и Радхика защищали друг друга, принимая удары на себя. Бандиты, избив юношей, сбросили их тела в овраг и убежали.

Через какое-то время они, помогая один другому, выбрались на дорогу и сели в ожидании кого-нибудь транспорта, поскольку у них не доставало сил передвигаться самим. Их подобрала проезжающая мимо повозка. Когда они в ней ехали, Бандху со смехом сквозь слёзы сказал Радхике: «Шарика! Как ты