Предвзятости, вызванные чрезмерным упрощением

Предвзятостью подтверждения{181} называется склонность людей обращать внимание только на то, что подкрепляет уже имеющиеся представления (мы уже подробно рассмотрели это в первой части книги). Прочтите мою версию знаменитого сюжета.

В город пришел путник, похваляющийся, что он меткий стрелок. «Докажи», – сказали ему. Он направил ружье на глухую кирпичную стену отдаленного здания и сделал несколько десятков выстрелов. Затем подошел к стене, тщательно нарисовал на ней мишень вокруг того места, где отметины от пуль легли особенно кучно, и ухмыльнулся: «Я же говорил, что я великий стрелок! Видите, сколько раз я поразил мишень с такого расстояния!»

В таком изложении ситуация выглядит нелепой. Человек сначала стреляет и лишь затем рисует мишень. Очевидно, что он не снайпер! Однако многие грешат подобной логикой, которая в особых случаях проявляет себя в ошибке меткого стрелка, или иллюзии кластеризации{182} (тенденции видеть паттерны там, где их на самом деле нет).

Люди склонны находить паттерны даже в тех случаях, когда их существование опровергается свидетельствами, и с этой целью обращают внимание лишь на случаи сходства и игнорируют различия. Если утратить бдительность, непременно увидишь то, что хочешь или ожидаешь увидеть, заметишь только то, о чем заранее знаешь, что оно заслуживает внимания, и отбросишь информацию, которая этому не способствует.

Например, некто видит в темных пятнах на подгоревшем тосте лик Христа и заявляет о чуде. Подобные события случались не единожды (отсюда неподражаемый заголовок в BuzzFeed: «Двадцать два человека, которые обрели Христа в своей пище»)[53]. Фотографии чудесного тоста широко распространяются и обсуждаются, а возможно, даже продаются за большие деньги. Что же происходит? Здесь работают две тенденции, в совокупности объясняющие большинство случаев божественного чуда или откровения.

1. Очень большое количество случаев, в которых нет ничего поражающего воображение, игнорируется (пятна на миллиарде подгоревших тостов напоминают самые разные вещи).

2. Объяснение, которое люди расположены принять, предлагается в качестве единственной верной интерпретации в определенном случае («Эти отметины напоминают лик Христа – это чудо и ничто иное!»).

Обдумайте более серьезный пример. Не могла ли проявиться предвзятость подтверждения в данном эксперименте и в обобщениях, сделанных по его результатам?

Наше исследование свидетельствует, что гомосексуалисты, активно стремящиеся изменить свои сексуальные предпочтения при помощи психологического консультирования, могут это сделать. Добровольцы, участвовавшие в нашем эксперименте, желали обратиться к психологам, и многие в ходе прохождения курса терапии сообщили, что их сексуальные предпочтения изменились, что подтверждает наше убеждение: гомосексуальность не «естественна» и может быть преодолена при наличии силы воли и квалифицированной помощи. Мы верим, что время и усилия приведут к этому выводу также и участников исследования, поначалу не заметивших позитивных изменений[54].

Организаторам этого эксперимента можно предъявить множество претензий. Во-первых, в исследовании участвовали добровольцы, активно ищущие поддержки психологов с целью изменения своих сексуальных предпочтений, а следовательно, настроенные на определенный результат, уже имеющие мечту и уверенные в ее ценности. Во-вторых, сами эксперименты, как мне кажется, способствовали подкреплению данной предпосылки, поскольку были направлены на то, чтобы подтвердить эту убежденность добровольцев, желающих измениться, и ученые были склонны интерпретировать любые результаты в соответствии с имеющимися представлениями.

Только представьте, какие разрушительные последствия может иметь в политике заблуждение, будто счастье нужно заслужить.

Мне кажутся смехотворными подобные попытки изучения реальности, но именно это и происходит, когда исследователи готовы усмотреть в событии определенный паттерн. Если мы уверились в существовании какого-либо паттерна, то можем найти ему подтверждения везде и всюду. Одним из ярчайших примеров является гипотеза справедливого мира{183}, описывающая убеждение, что «всем воздается по заслугам». Иными словами, в конце концов все непременно уравновешивается: добро вознаграждается, зло наказывается и, вообще, что ни делается – все к лучшему.

Можем ли мы быть совершенно уверены, что такой взгляд на мироздание неверен? Нет. Однако примитивная трактовка этого представления создает опасный стимул считать, будто бы люди, которым не повезло, каким-то образом заслужили свои несчастья, а раз все в мире к лучшему, то незачем и напрягаться, пытаясь им помочь.

Как вы узнали из первой части этой главы, на интуитивном уровне правдоподобие часто оказывается более действенным, чем вероятность. Аналогично наша уверенность в информации, которой мы располагаем, во многих случаях больше зависит от последовательности{184} ее изложения, чем от точности или реалистичности. Рассмотрите два варианта рассказа об одних и тех же событиях. Какой из них кажется вам более убедительным?

Вторая версия представляет собой выразительное связное описание случившегося, включающее четкое изложение причины и следствия. Является ли она более достоверной? Нет. Если рассматривать ее как более развернутое и детальное объяснение того же события, что и в первом варианте, то она вызывает подозрения. В силу самой неопределенности первое описание едва ли включает спорные моменты, тогда как кажущаяся связность второго объясняется тем, что все детали были тщательно подобраны и согласованы.

Последовательное изложение делает второй вариант более комфортным для восприятия. Последовательность – убедительная связность повествования, создающая удобное для восприятия целое, – внушает доверие, а неопределенность и рассогласованность заставляют усомниться в рассказе.

К сожалению, захватывающее повествование часто оказывается действеннее рационального объяснения.

Обучение с умом: не доверяйте складным рассказам

Сюжетное повествование – пожалуй, основной паттерн, наблюдаемый в мире. Оно демонстрирует цепочки причинно-следственных связей, действие и его последствия, причем самую важную роль при этом играет не доказательность, а убедительность.

Чтобы в полной мере освоить активное критическое мышление, нужно научиться уважать силу сюжетного повествования и относиться к нему с глубоким скепсисом. Случай из жизни – это живая, яркая форма убеждения или иллюстрации, но неподходящая основа для научного исследования. Увлекательные повествования предлагают нам объяснения, обоснования и цели, но все это мы создаем сами, получая результат – какой угодно, только не объективный.

Как избежать так называемой «ошибки нарратива»? Проверьте, сколько разных историй вы сумеете рассказать на основе одних и тех же фактов, сможете ли «вписать» одну и ту же информацию в два диаметрально противоположных варианта. Если справились, примите мои поздравления: вы убедительно доказали, что должны узнать больше!

Это важно не только в ситуации, например, судебного разбирательства, когда доверие к показаниям целиком и полностью зависит от последовательности изложения, но и в случаях, когда мы сами настолько хотим оставаться последовательными, что пренебрегаем свидетельством, требующим пересмотреть нашу точку зрения.

Случалось ли вам досидеть до конца мероприятия – пьесы, концерта, фильма, – совершенно вам не понравившегося, только потому, что жаль денег,