воззвать к Первозданной Тьме.

— А она может прийти в наш мир? Может рано или поздно откликнуться?

— Этого не знает никто, — Эроан качнул головой. — Даже орденцы. Они могут только надеяться и пытаться раз за разом. А мы можем и должны остановить их как можно скорее. Не потому, что важно им помешать достигнуть цели. Потому, что мы хотим прекратить жестокие убийства. А теперь закончим. — И мягко добавил, касаясь губами волос возле щеки: — На сегодня хватит этих разговоров.

Я кивнула и прикрыла глаза, наслаждаясь легкими, почти невесомыми прикосновениями. Все, что мы сейчас можем себе позволить.

Вскоре мы разошлись по палаткам. Даррэн отправился в полном одиночестве к себе, а мы с Эроаном и Фьёром забрались во вторую палатку, к слову, достаточно просторную и удобную. Я с удовольствием залезла под одеяло и прижалась к горячему телу императора. К сожалению, в таких условиях, когда Фьёр в одной палатке с нами, а Даррэн лежит в соседней и все слышит, мы решили ограничиться поцелуями. Но, пожалуй, в этом тоже что–то есть — засыпать в объятиях такого надежного и потрясающего мужчины в палатке посреди гор. Да, в этом что–то есть… несколько дней готова потерпеть. Но повторять такое часто не хочу!

По плану нам не требовалось идти далеко. И проходить огромные расстояния, соответственно, тоже. Но мы должны были появиться в таком месте, чтобы не вызвать переполох фениксов. И уже пешком войти на территорию, где нас могут обнаружить.

На второй день над нашими головами сгустились облака, поднялся сильный ветер. Хорошо хоть, теплую одежду мы тоже взяли! И прежде, чем выбраться из палаток, надели под куртки теплые кофты.

Дорога тоже не порадовала, превратившись в узкую, каменистую тропу. Теперь временами приходилось взбираться по валунам, образующим ступени. А иногда — протискиваться между горными стенами, цепляясь за них руками, чтобы забраться чуть выше.

Эроан помогал мне как мог. Держал за руку, тянул вперед. Чаще объявлял перерывы, несмотря на молчаливое недовольство Даррэна.

Только Фьёр оставался доволен.

— Скоро пойдет дождь! Скоро пойдет дождь! — ликовал малыш, легко проносясь мимо меня вперед и возвращаясь обратно. — Дождь и горы — настоящее счастье!

Глядя на рааха, я улыбалась. Правда… только до тех пор, пока на самом деле не пошел дождь.

— Пожалуй, остановимся. Переждем, — объявил Эроан.

Даррэн не выдержал:

— Уверен? Дождь может идти сутки, а то и больше. Такими темпами мы неделю будем идти до фениксов. А потом еще неизвестно, сколько времени они к нам будут присматриваться, прежде чем выйти навстречу.

Фьёр взмахнул крыльями и с радостным воплем «Уии!» взвился в воздух. Господи, это невероятно! Капли воды как будто смывали с него тьму, которая, впрочем, не заканчивалась, но тянулась за летающим птенцом черными, расплывчатыми клубами. Фьёр кружил над нами, делал зигзаги, какие–то непонятные фигуры, вырисовывая их тьмой, словно кистью, прямо в воздухе. И клубы эти висели еще какое–то время, прежде чем раствориться в каплях дождя. Удивительная красота.

— А я знаю, куда идти. Я чувствую фениксов! — неожиданно заявил Фьёр.

Прямо сейчас мы никуда не пошли. Оказалось, что Фьёр предлагал идти совсем не туда, куда планировали мужчины! Они были в шоке. Оба. Похоже, что до сих пор не удавалось найти фениксов по одной–единственной причине — искали не там! Думали, что те просто не выходят, скрываются за маскирующей магией, а на самом деле… совсем в другом месте живут.

— Раах может ошибаться. Моя разведка совершенно точно уверена, что фениксы скрываются там! — Даррэн махнул рукой вправо. И чуть не пустил пар из ушей, когда Фьёр как будто специально повернул голову в противоположную сторону. Хотя почему как будто? Специально и сделал! Не любит он Даррэна.

Эроан, несмотря на потрясение, подошел к вопросу более рассудительно.

— Ничуть не сомневаюсь, Даррэн, что твоя разведка работает хорошо. В конце концов, мы им за это платим.

Даррэн хмыкнул. Император продолжил:

— Но во–первых, фениксы тоже не сидят на месте. У них столь сильная маскирующая магия, что они вполне могут водить нас за нос. Появляться там, где хотят, чтобы мы пустились по ложному следу. А прятаться в совершенно другом месте. В противоположном направлении, — добавил Эроан, взглянув на Фьёра, который, как флюгер, указывал клювом путь. Еще и крылом как–то подозрительно начал помахивать, мол, туда нам, туда.

Даррэн фыркнул, проследив за пантомимой.

— А во–вторых?

— Во–вторых, нам ничего не мешает просто проверить. Пойти по дороге, которую указывает раах. Вернуться всегда успеем.

— Мы — да. Уверен, и дворец, и империя какое–то время продержится под руководством Шеймэла. А как насчет Стаси?

Два, вернее, три внимательных взгляда скрестились на мне. Я вздохнула.

— Я потерплю. Столько, сколько нужно.

При этом я очень надеялась, что Фьёр прав и нам не придется неделями шататься туда–сюда.

— Я прав, — заверил Фьёр.

— Конечно. Я верю тебе. Главное, чтобы теперь поверили остальные.

Не знаю насчет веры, но пошли мы именно туда, куда указывал Фьёр. Даже не стали дожидаться, когда дождь прекратится. У нас с собой и дождевики нашлись, что лично для меня оказалось приятным сюрпризом.

— Почему ты почувствовал именно сейчас? В дождь? — полюбопытствовала я. — Чувство направления не исчезнет, когда дождь прекратится?

— Не исчезнет, думаю… Моя любовь — горы. Моя любовь — дождь, — откликнулся задумчиво раах. — Это придало мне сил. Теперь я просто чувствую.

— Это твоя новая способность? — догадалась я.

— Кажется, да.

Прекрасно! Навигатор на фениксов — что может быть лучше?!

— На скопление фениксов. Пока только на скопление, — поправил Фьёр.

Прогулка по горам в дождь выдалась не такой приятной, как вчерашняя. Я устала, промокла, несмотря на то, что дождевик не пускал капли воды напрямую, но слишком уж повысилась в воздухе влажность. Вдыхаешь такой воздух — и уже чувствуешь, как пропитываешься влагой насквозь. А уж эта мелкая водяная крошка на лице — бррр! Особенно неприятно ощущается под порывами сильного, холодного ветра.

Похоже, Даррэн в своем прогнозе оказался прав. Дождь и не думал заканчиваться. Наоборот, чем дальше, тем сильнее шел. Дорога под ногами начала размякать. Под каменистой крошкой скрывалась земля — и она начала хлюпать, а камни — неприятно сдвигаться. Эроан подал мне руку, помогая взобраться чуть выше. Камень под ногой поехал, соскальзывая вниз. Я выругалась и взвыла. Ааа, как же больно!

— Стася?