Намного большее.

И я до сих пор не вполне уверен, понимает ли она это.

– С чего бы я хотел привести тебя на эту вечеринку и позволить другим мужчинам предположить, что я тебя не удовлетворяю?

Она еле сдерживает улыбку и выпускает наружу ту свою коварную и дерзкую версию. Интересно, насколько она подавила эту часть, насколько смогла вернуть ее себе.

Сколько еще в ней мне предстоит разгадать?

– Но они могут…

– Выброси все это дерьмо про идеальность из головы. Ты настоящая. Я настоящий. Мы? Мы настоящие. А те придурки? Они ничего не значат, черт побери.

На ее лице застывает выражение одновременно испуга и обожания, и это совершенно сбивает меня с толку.

– Дэмиен, нам надо поговорить… – начинает она, но лифт останавливается и издает звук, означающий, что мы на месте, в Радужной комнате. Я еще раз целую ее в губы.

Уверен, она хочет сказать мне, что наши отношения зашли слишком далеко, что они перестали быть для нее ничего не значащим развлечением, и мне не терпится поговорить с ней об этом, увидеть на ее лице выражение удивления, когда она узнает, что я не отпущу ее, что бы она там ни говорила.

– Мы на месте. Позже вечером, хорошо? Скажешь мне сегодня вечером, после того как я трахну тебя в этом платье, – говорю я, и ее глаза округляются.

Двери лифта открываются, и все сотрудники компании поворачиваются в нашу сторону, а я смеюсь, запрокидывая голову назад, и притягиваю к себе свою женщину.

29

23 декабря

Эбби

Смертельный ужас сжимает все внутри, струится по венам и затуманивает разум, когда лифт издает сигнал. Смех Дэмиена заливает все крошечное пространство и выплескивается в комнату, в которой когда-то я больше всего хотела оказаться.

А сейчас я больше всего мечтаю сбежать отсюда.

Я все испортила.

Я очень сильно облажалась.

Я вспоминаю все те случаи, когда пыталась рассказать все Дэмиену, все те разы, когда что-то нас прерывало… и теперь понимаю, что, так или иначе, все равно могла найти способ объясниться с ним.

Признаться в настоящей причине, по которой я пошла с ним на свидание.

Рассказать, что, несмотря на нее, мои желания теперь другие. На самом деле они изменились в первую же ночь, если быть до конца честной с собой. И они изменились снова, когда он привел Шэрон ко мне на работу. А потом, когда мы с ним пошли на концерт. Когда он заметил мою заботу о нем и оценил ее. И, наконец, когда Дэмиен отвел меня на концерт «Роккетс» с моей сестрой, исполнив глупую детскую мечту, потому что я просто обмолвилась о ней на нашем первом свидании.

Мне нет оправдания. Если бы я действительно хотела рискнуть и открыть ему правду, я бы настояла на своем: «Нет, Дэмиен, мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Прямо сейчас».

Потому что глубоко внутри я знаю, если бы я заявила Дэмиену, что мне нужно рассказать что-то и это важно для меня, он бы тут же стал слушать.

Потому что для него важно то, что важно для меня.

И это чертовски привлекательно.

И так невероятно ужасно.

Знать, как выглядят обе стороны монеты.

Дэмиен идет, гордо приобняв меня за талию. Он улыбается и машет своим знакомым, а я оглядываю комнату. Люди провожают нас взглядами, но они смотрят вовсе не удивленными глазами. А Ричард полагал, что я шокирую всех своим присутствием на празднике такой крутой фирмы.

Дэмиен не стыдится меня.

Я сверкающий бриллиант, которым он гордится.

Трофей.

Та, которую он завоевал.

Черт побери, я облажалась. Все испортила.

Каждой клеточкой своего тела я хочу перемотать наши отношения на начало, сделать все по-другому, согласиться на первое свидание и сказать ему прямо там, в ресторане, что один из сотрудников его фирмы мой бывший парень, но это не меняет того, что я хочу узнать Дэмиена поближе. Что я считаю, мы подходим друг другу.

Все могло бы разрешиться так чертовски просто.

Я могла бы войти в эту комнату, произведя тот же эффект, но не ощущая вины за свое предательство. Черт, Дэмиену наверняка бы понравилось, он бы даже, возможно, сам включился в игру. Я бы просто сияла. Но вместо этого Дэмиен светится от гордости и удовольствия, проводя меня по комнате, а я иду с натянутой притворной улыбкой.

И тут все вокруг замирает.

Земля перестает вращаться.

Потому что я встречаюсь взглядом с Ричардом, и, черт побери, растерянное и удивленное выражение его лица – именно то, что я и представляла. Его выражение меняется снова, когда он переводит взгляд на мужчину, которого я держу под руку. Сначала я вижу гнев и неверие, а затем… панику. Панику в его глазах.

И, черт, как же хорошо. Я мечтала увидеть этот взгляд. Представляла, как он будет смотреть, поняв, что женщина, которую он предал, использовал и выбросил, идет под руку с мужчиной, на которого он так хочет произвести впечатление.

Не отрывая глаз от него, я откидываю назад волосы, которые Дэмиен растрепал в лифте, широко улыбаюсь и чуть ближе придвигаюсь к Дэмиену. Он смотрит на меня, и на его губах играет легкая и нежная улыбка, а я улыбаюсь ему в ответ.

Он понятия не имеет о том, что происходит.

Я отомстила, и моя месть настолько же безжалостна, как прогноз погоды на сегодняшнюю ночь.

Вот только вместо сладкого вкуса я ощущаю горечь с примесью страха и стыда. Я могу только надеяться, что сумею вынести собственное наказание.

* * *

Всего через десять минут после нашего прибытия на вечеринку мы подбираемся к углу, в котором стоит Ричард.

И всего тридцать секунд из них мне понадобилось, чтобы понять, что блондинка рядом – помощница юриста, которая работает вместе с ним. А мне он говорил, что она взбалмошная и надоедливая.

Взбалмошная и надоедливая блондинка, с которой ему все же не стыдно показаться на этом мероприятии для сливок общества.

Полагаю, отсутствие округлостей вдобавок к консервативному наряду принесло ей победу в этом нашем соревновании неожиданно белокурой Джеки и экстравагантной Мэрилин[16].

К черту. Я бы и в любой другой день предпочла бы остаться Мэрилин, а не становиться Джеки.

Мы стоим напротив Ричарда и… Мисти – ее зовут Мисти, черт побери, – и я надеваю на лицо свою любимую маску.