Тем не менее, события показали, что об этом не может быть и речи. Принимая во внимание постоянно двусмысленную позицию Болгарии, продолжать ставить выступление Греции в зависимость от выступления Болгарии означало бы предъявить условие, которое, не будучи неосуществимым, не зависит, однако, от воли держав.

Королевское правительство поэтому рассмотрело [вопрос о том], путем какой другой комбинации оно могло бы, не нарушая своих жизненных интересов, принять участие в войне против Турции, чтобы, таким образом, способствовать освобождению угнетаемых доселе греков, и оно стремилось найти эту комбинацию среди возможностей, зависящих исключительно от воли держав Согласия.

В результате этого рассмотрения оно пришло к выводу, что Греция снова получит полную свободу действия для сотрудничества в войне против Турции, если державы пожелают принять на себя формальное обязательство, обеспечивающее ей все выгоды полной солидарности со своими союзниками, то есть гарантирующее ей в течение войны и определенного периода, за ней следующего, неприкосновенность ее континентальной и островной территории, включая Северный Эпир. За эту гарантию королевское правительство примет на себя твердое обязательство сотрудничать с державами Согласия, как скоро они будут готовы, комбинируя свои силы с греческими, предпринять против Турции военные действия, окончательной целью которых было бы уничтожение Турецкой империи.

Различные частности этого предприятия и нашего военного соучастия составят предмет специальной конвенции, условия которой будут определены, с общего согласия, генеральными штабами соответствующих сухопутных и морских сил, с той единственной, заранее предусмотренной, оговоркой, что, в случае если Болгария будет продолжать оставаться нейтральной, сфера действий греческой армии не может быть вынесена за пределы Европейской Турции.

Акт, долженствующий установить принципиальное соглашение, определит территориальные уступки, которые будут сделаны Греции в Малой Азии, территориальные и другие компенсации, которые державы были бы расположены ей предоставить для охраны прав и интересов эллинизма, а также льготы финансовые и льготы в отношении военного снабжения, которые они пожелали бы ей обеспечить, чтобы дать ей возможность реально выполнить те обязательства, которые она на себя примет.

Как в интересах греческого населения Турецкой империи, так и для успеха проектируемых операций следовало бы, чтобы соглашение, заключенное на вышеизложенных условиях, оставалось бы абсолютно секретным вплоть до своего проведения в жизнь.

Выступая с подобного рода сообщением, королевское правительство взвесило все условия таким образом, чтобы не требовать ничего такого, чего дружественные державы не могли бы принять.

135. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма[295]

№ 255. 4/17 апреля 1915 г.

Грэй только что получил телеграмму Эллиота относительно миссии принца Георга Греческого в Париже, на успех которой надеются в Афинах. В число условий греческого соучастия входит интернационализация Константинополя, вступление короля во главе греческих войск в Константинополь, уступка Кипра. Грэй телеграфировал Эллиоту о желательности рассеять всякие сомнения относительно судьбы, ожидающей эти предложения. Ни одно из них никоим образом не может быть принято в соображение.

Бенкендорф.

136. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 256. 4/17 апреля 1915 г.

Я был у Грэя после греческого посланника, вручившего ему греческую памятную записку. Грэй сказал мне, что он еще недостаточно ознакомился с этой запиской, чтобы высказать о ней определенное суждение. На первый взгляд, записка не произвела на него благоприятного впечатления, так как она выказывает явную враждебность к Болгарии, против которой Греция, по-видимому, желает воспользоваться союзом с нами. С другой стороны, Греция определила целью войны разгром Турецкой империи слишком уже явным образом. Грэй сказал мне, что, по его мнению, следует настаивать в Софии на болгарском ответе, в котором Болгария формулировала бы свои взгляды. Он предпочитает этот способ действия предъявлению Болгарии строго установленных предложений, ввиду того что подобные предложения со стороны союзников имеют, по его мнению, те большие невыгоды, что могут скомпрометировать союзников в Афинах и Нише и восстановить греческое правительство против Сербии. Грэй повторил мне, что все, что он мне только что сказал, лишь его первое впечатление, сообщаемое им мне доверительно.

Бенкендорф.

137. Памятная записка великобританского посольства российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[296]

Посланник его британского величества в Афинах донес 16 апреля, что принц Георг Греческий выехал в этот день в Париж для продолжения своих переговоров, которые, как сообщил принц сэру Фр. Эллиоту, составляют основу для ответа греческого правительства трем державам. Принц Георг находился под впечатлением, что его предложения были приняты в Лондоне и Петрограде так же, как и в Париже, и что, вследствие этого, соглашение об условиях греческого сотрудничества является неизбежным. Одним из этих условий была интернационализация Константинополя, другим — уступка Кипра Греции.

Принц Георг, — добавляет сэр Фр. Эллиот, — считает существенным, чтобы Константинополь был занят силами Англии, Франции и Греции до того момента, когда русские войска будут в состоянии вступить в него, так как он опасается, что последние не допустят туда других союзников, если они войдут первыми. По мнению принца Георга, греческие силы удвоились бы вступлением в ряды армии восторженно настроенных добровольцев, если бы греческий король появился среди союзных войск.

18 апреля 1915 г.

138. Российский посланник в Афинах Э. П. Демидов министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма[297]

№ 136. 5/18 апреля 1915 г.

Копии в Париж и Лондон.

Ссылаюсь на мою телеграмму № 129.

Лично. В беседе, которую король только что имел с английским посланником, он сказал, что, по его мнению, гарантия держав Согласия все еще не обеспечивает в желательной степени безопасность Греции со стороны Болгарии, сохраняющей нейтралитет и способной воспользоваться ее истощением, чтобы нанести ей роковой удар, — заявление, не вполне отвечающее, казалось бы, просьбе, заключающейся в греческой ноте. Равным образом, его величество считает, что для решительных операций против Константинополя численность англо-французских войск должна быть увеличена, не считая греческих контингентов, до 200 000 человек минимум. С другой стороны, я узнаю, что греческий военный агент в Сербии отправляется в Ниш с проектом греко-сербского сотрудничества, предназначенного дать отпор возможному нападению Болгарии. Сверх того, до меня дошло, что министр иностранных дел в кругу своих друзей будто бы открыто провозглашал, что приобретение болгарской Фракии и распространение по восточному склону [гор] предпочтительнее получения Смирны, которая, по его мнению, явилась бы источником слабости для Греции. Греческий генеральный штаб, по-видимому, придает исключительное значение плану продвижения на Константинополь через Фракию, с предъявлением требования свободного прохода армии через Болгарию, даже если бы последняя осталась нейтральной, что дало бы повод к предвиденному, чтобы не сказать