– О, началось! – Кот картинно закатил глаза, но я заметил, как его пальцы чуть подрагивают от сдерживаемой ярости. – Сейчас ты предложишь что-нибудь в духе «давайте заманим шамана на корпоратив и споим его нашей водкой»?

– Вообще-то, – я позволил себе легкую улыбку, хотя на душе скребли кошки размером с хорошего тигра, – я хотел предложить более радикальное решение. Но для этого нам понадобится помощь деда Пихто и его старого друга Сарыг-оола.

Кот замер, не донеся сигару до рта. В воздухе повисла тишина, нарушаемая только тихим бормотанием черепов на полках – кажется, они делали ставки на исход разговора. Даже магические артефакты, казалось, затаили дыхание.

– Думаешь, старики справятся? – в голосе босса появились новые нотки. Что-то среднее между надеждой и сомнением.

– По крайней мере, они знают, с чем мы имеем дело. И главное – у них богатый опыт общения с северной магией.

Кот медленно опустился обратно в кресло, задумчиво глядя на клубящийся дым сигары. Я заметил, как на его лице промелькнула тень – возможно, он тоже вспомнил Топтыгина, его медвежьи шутки и абсолютную преданность делу.

– Значит так, Леха, – его голос стал похож на урчание крупного хищника, очень недовольного жизнью. – Даю тебе карт-бланш. Делай что хочешь, привлекай кого хочешь, хоть весь шаманский интернационал. Но чтобы через неделю у меня на столе лежали голова якута и эти чертовы ящики, из-за которых весь сыр-бор.

– А можно технический вопрос? – я приподнял бровь, чувствуя, как внутренний зверь одобрительно урчит при мысли о предстоящей охоте. – Голову якута в буквальном смысле или метафорически? А то знаете, как бывает с шаманами – отрубишь голову, а она продолжает камлать и советы давать...

– Вон отсюда! – рыкнул Кот, но в глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение. – И не появляйся, пока не выполнишь задание. А то я тебя сам... – он выразительно посмотрел на коллекцию черепов, – в постоянную экспозицию определю.

Уже у двери я обернулся. Солнечный луч, пробившийся сквозь витражное окно, расцветил кабинет всеми оттенками алого, словно предвещая кровавую развязку.

– Знаете, босс, а Топтыгин бы оценил иронию. Он всегда говорил, что рано или поздно налоговая всех достанет. Даже якутских шаманов.

– Леха, – голос Кота стал непривычно серьезным, в нем прорезались металлические нотки, – просто сделай так, чтобы этот якут больше никого не отправил в астрал. А то у меня такое чувство, что он скоро весь город заставит народные песни петь. А я, знаешь ли, фольклор не очень...

Спускаясь по лестнице, я размышлял о превратностях бандитской судьбы. В высоких арочных окнах играли закатные лучи, придавая особняку зловещий вид. Кто бы мог подумать, что обычная война за территорию превратится в противостояние с шаманами?

Внутренний зверь беспокойно ворочался, чувствуя приближение большой крови. Хотя, как говорится в умных книжках по антикризисному управлению: «Если твой враг начинает петь на мертвом языке – готовь того, кто знает слова порезче».

Оставалось только надеяться, что Сарыг-оол действительно знает нужные заклинания. И желательно такие, от которых даже духи предков присвистнут. А пока... пока нужно собрать команду и придумать, как отомстить за Топтыгина. В конце концов, медведь заслужил, чтобы его последняя налоговая проверка была проведена со всей тщательностью.

Сразу от шефа я отправился в наше место для посиделок. Надо обсудить, что делать дальше.

«Пьяный Василиск» в этот час был непривычно тих. Обычно шумный и многолюдный бар выглядел почти заброшенным – только пара завсегдатаев дремала в дальних углах, да призрак старого купца, как всегда, безуспешно пытался допить свою последнюю в жизни рюмку. Тусклый свет магических светильников создавал причудливые тени на стенах, а из древнего музыкального шкафа доносились заунывные аккорды «Очи черные» в исполнении домового-меломана.

Степаныч, хмурый тролль-трактирщик, методично протирал стаканы, периодически поглядывая на часы с кукушкой, которая вместо традиционного «ку-ку» случайным образом выкрикивала проклятия на старославянском. Его массивная фигура отбрасывала внушительную тень, а в глубоко посаженных глазах отражалась вековая мудрость разбавления водки.

Пустующее кресло Топтыгина в углу зала казалось немым укором. Я помнил, как медведь любил устроиться там после удачной «налоговой проверки», требуя свой фирменный коктейль «Медвежья радость» – адскую смесь водки, меда и валерьянки, от которой даже у призраков начинался икота.

– Эх, тяжелые времена, – пробасил Степаныч, ставя передо мной стакан с «Кровавой Мэри» (само собой, настоящей, с настойкой на вампирских клыках, как полагается). – Без Топтыгина и бар уже не тот. Да и выручка упала – кто ж еще столько меда заказывать будет?

Я молча кивнул, чувствуя, как внутренний зверь скребет когтями где-то в районе сердца. Потеря соратника ощущалась особенно остро здесь, в месте наших постоянных сборов.

Воздух в баре внезапно изменился – стал густым, как мед, наполнился запахом степных трав и дымом древних костров. Колокольчик над дверью издал странный звук, похожий на горловое пение, а тени на стенах заплясали, складываясь в фигуры из наскальных рисунков.

Сарыг-оол появился так же, как и всегда – словно соткался из сумрака. Невысокий, сухонький старик в традиционном тувинском халате глубокого синего цвета, расшитом золотыми спиралями. Его седая борода, украшенная деревянными бусинами, слегка подрагивала от скрытой силы, а глаза светились древней мудростью.

– Здравствуй, молодой оборотень, – голос шамана напоминал горное эхо. – Вижу, печаль твоя глубока, как озеро в горах.

Он опустился в кресло напротив, и воздух вокруг него заискрился магическими всполохами. Его посох, украшенный цветными лентами и серебряными бубенцами, тихо позвякивал, словно ведя свою мелодию.

– Дед Пихто передавал привет, – старик достал из складок халата какой-то свёрток. – И вот это... – он развернул ткань, обнажив странный кристалл, внутри которого плясали синие огоньки. – Говорит, может пригодиться против северной магии.

Я потянулся к кристаллу, но замер, уловив какое-то движение у входа. Внутренний зверь насторожился, шерсть на загривке встала дыбом. В полутьме бара мелькнула знакомая фигура – Хром, наш технический гений, пытался незаметно проскользнуть к дальнему столику.

Сарыг-оол тоже заметил его. Глаза шамана внезапно вспыхнули древним огнем, а бусины в бороде тревожно задребезжали.

– А вот и предатель, – прошептал он, и от его голоса завибрировали стекла в окнах. – Тот, кто продал души своих братьев за северное золото.

Я замер, чувствуя, как реальность вокруг начинает плыть:

– Что?..

– Смотри сам, – шаман сделал пасс рукой, и воздух