Это тяжелая тема. Воспоминания – это всегда тяжело. Или потому, что уже этого нет, или потому, что это было так страшно, что лучше забыть. От Эрнеста я очень многому научилась, под влиянием его воспоминаний.

Были и хорошие воспоминания. Мои дети пошли в религиозную школу только из-за того, что у часто рассказал про ешива, о которых этот мир, свет, вообще никакого понятия не имел. Ну, как можно послать ребенка в какое-то учебное заведение, о котором мать не имеет никакого понятия? Так не бывает.

– Только доверившись воспоминаниям…

– Только доверившись. Только-только доверившись. Но, слава Богу, вышло хорошо.

Вам понравилась эта книга? Вы можете приобрести ее в бумажном виде на piburo.ru и украсить свою книжную полку.

Глава 14. Крутой поворот

Крутой поворот.

Одна секунда – это жизненно необходимая часть Вечности, или, для лучшего понимания, одного миллиона лет. Без этой одной секунды весь этот миллион лет развалится и разладится! Ты видишь, в каждом моменте – наша жизнь, наше дыхание, незаменимая частица, без которой нет прошлого и не будет будущего. Это как цепь, состоящая из звеньев: если убрать одно единственное звено, не будет цепи жизни.

Эрнест Браун, 1984 г.

Его появление в моей жизни или, наоборот, мое появление в его жизни для нас все изменило. Абсолютно все, сто процентов моей жизни, все, что я думала… Есть моменты в жизни каждого человека, когда мы говорим: «Ой, какой случай! Вдруг!» Это был сюрприз… неожиданность. На иврите, когда вы говорите «это случай», это значит – совсем не случай, так было запланировано свыше. Мы так верим. Это было послано свыше. Это не случай, это должно было случиться, и все для нас перевернуло в один момент.

Но Эрнест смотрит на это шире. Все согласны, что один момент может перевернуть всю нашу жизнь. А Эрнест говорит о том, что это вообще цепочка, еще одно звено в целой цепи событий, это не просто такой случай, он связывает нас и с прошлым, и с будущим. Если этого события не будет, вся цепочка разорвется.

И в чем тут смысл? Смысл в том, что мы всегда привязаны к прошлому и к будущему. Мы живем в настоящее время, чтобы сохранить эту цепочку, а не разорвать ее. Конечно, мы ее можем разорвать, но это неправильно.

Эрнест говорит, что у нас есть ответственность. За то, чтобы сохранять прошлое, не забывать, и чтобы передать это в будущее. Потому что это не цель, но обязанность. Наша обязанность. Потому что мы – только часть мира. А если мы не будем этой частью, связи между звеньями разорвутся, и все пойдет насмарку.

Я вам расскажу про такой интересный момент… Что у него всегда появлялось вдруг – это религиозность, эти его раввины, его воспитание из дома. На месте моего мужа возникал совсем другой Эрнест.

После войны он отошел от религии из-за того, что его родители погибли так трагически. Это частый случай у евреев: они прошли Холокост, и они не могли примириться с Богом, ну, как это можно было? И он тоже не мог примириться. Я этого никогда не осуждала, но у него был большой конфликт с его прошлым. С другой стороны, весь Эрнест, все его прошлое – это он сам, и эти конфликты все время повторялись.

Рассказать что-нибудь смешное? Я же люблю смешные истории. Скоро будет двадцать восемь лет, как мы поженились, четырнадцатого февраля – это Valentine day. Я тогда ничего об этом не знала, откуда я могла знать? Валентинки, что это такое? И Эрнест, конечно, сказал: ты такая примитивная, ты ничего не знаешь. Но это они, в Америке, они празднуют Валентинов день. А в это же время в Бразилии – карнавал, в Рио-де-Жанейро. У них же в это время лето, а четырнадцатого февраля – карнавал. И Эрнест решил, что мы едем. После свадьбы мы едем в… Бразилию! В Рио-де-Жанейро. А я такая хорошая жена, и что мой муж ни говорит – отвечаю: «Да, да, да, да, да…» Бразилия! Слушайте, это двадцать четыре или двадцать шесть часов нужно потратить только на проезд до этого Рио-де-Жанейро. Мы приезжаем в отель, я говорю: «Ну хорошо, мы должны пойти на этот карнавал». Ну, зачем мы приехали туда? Карнавал. Вы видели карнавал?

– По телевизору.

– Но вы видели, а я никогда не видела. Мне было так интересно! А Эрнест знал, что такое карнавал. И он… это был первый и последний наш скандал. «Как ты можешь, такая еврейская женщина? Ты себе позволяешь пойти на карнавал? Там же голые женщины ходят! Там все бешеные люди!» Эта реакция сохранилось у него от прошлого. Мы не выходили из отеля семь дней. Я не видела карнавал, даже по телевизору мне нельзя было на него посмотреть. Потому что с Эрнестом случилась такая метаморфоза: он был как бы раввин, а раввины не могут смотреть на голых женщин. И вообще, что это за сумасшествие? И все… мне было так смешно.

– А зачем же вы поехали в Рио-де-Жанейро?

– Это не мы, это он. Он сказал: поедем в Рио-де-Жанейро. Понимаете, ну, как это сказать? Это не schizophrenia, нет. Но когда человек переживает так много разных периодов в своей жизни, иногда один период накладывается на другой. Мы поехали на какие-то экскурсии… но мы ничего не видели на карнавале, потому что он вдруг переродился: рядом со мной оказался раввин, как я могу пригласить его пойти на карнавал? Мне было смешно. Потому что это была не моя идея, с карнавалом. А главное – смешно от того, что я будто бы была виновата. Но пускай… «Как ты можешь, такая еврейская женщина, куда ты едешь, что ты будешь смотреть?»

– Как вы по-философски к этому относитесь! Муж привез в Рио-де-Жанейро и не пускает на карнавал. «А зачем ты меня тогда туда привез? Ну хорошо, да, я тебя принимаю и таким». Это очень мудрое отношение.

– Да, я часто вижу мою жизнь как калейдоскоп, вот вы вертите так – стеклышки рассыпаются. И вы не можете обижаться или сердиться на то, что получилось в калейдоскопе. Потому что это всегда интересно, красиво, прекрасно… Я такая мудрая сегодня.

– Интересное отношение к жизни как к калейдоскопу, как к тому, на что мы не можем повлиять, не можем предугадать, как там эти стекляшки