Бровь Эрика нахмурилась. — Полагаю, я могу понять, почему они так подумали. Но это не входило в мои намерения. Я знаю, что Магнар убил своего отца, когда вернулся домой, испытывая отвращение к тому, что с ним произошло. Истребители не могут видеть в нас людей. И бывают моменты, когда мы ими и не являемся. Создание этой империи было способом противостоять этому. Мы думали, что если сможем создать общество с законами, которые не позволят людям умирать от наших рук, тогда мы сможем вернуть себе некоторое чувство морали. Но даже это пошло прахом… Все стандарты, которых, как я думал, я придерживался, были гребаной ложью. — Он сердито посмотрел на меня, и я протянула руку, чтобы провести пальцами по экрану, жалея, что не могу быть рядом с ним, чтобы успокоить его боль.

То, что он сделал, было нехорошо, но, по крайней мере, он знал это. По крайней мере, он пытался стать лучше. Я могла видеть сожаление в нем, как темную тень, нависшую над его душой. Разве это не стоит хоть чего-то?

— Я прощаю тебя, — тихо сказала я. — Даже если ты не можешь простить себя. Ты хороший, Эрик. Даже если ты совершал плохие поступки. Мы все совершали плохие поступки…

— Что ты когда-либо делала такого плохого? — В его глазах снова вспыхнул огонек, и я рассмеялась.

— Хм… когда-то я хотела, чтобы одного ребенка, с которым я выросла, забрали в «Банк Крови». Он всегда издевался надо мной, опрокидывая меня в грязь. — Я покачала головой. — Я не говорила этого вслух. Но я так думала. Насколько это ужасно?

— Какая у тебя темная душа, — усмехнулся Эрик. — Ты даже не представляешь, каких ужасных вещей я желал некоторым людям. Важно то, как мы поступаем. Вот почему я проклят навеки, а твоя душа чиста.

— Не говори так, — резко сказала я. — Ты сейчас наверстываешь упущенное, не так ли?

— Ну, я слышал, Фабиан возводит статуи твоей сестры в Сферах, хочешь, я сделаю то же самое? Я позабочусь, чтобы они были в два раза больше. Это могло бы компенсировать часть моего дерьма. — Его рот скривился в улыбке, и смех вырвался из моей груди. — Бунтарка, — Он тяжело вздохнул. — Я больше не буду отказывать тебе в смерти Вульфа. Когда я найду Валентину, я удостоверюсь, что он окажется втянутым в бойню, которую я собираюсь учинить над ней и ее последователями.

Меня охватило облегчение. — Спасибо.

Он пристально посмотрел на меня. — Пожалуйста, скажи мне, где ты, и я обещаю, что оставлю твоих друзей в покое, если это значит, что я смогу провести эту ночь с тобой. — Глаза Эрика переместились на мои губы, и от одного этого взгляда у меня по спине пробежал огонь. Я вспомнила, как однажды он держал меня под собой, как его язык скользил по моему клитору, как жадно он поглощал меня.

— В прошлый раз, когда мы пытались это сделать, получилось не очень хорошо, — заметила я.

— Второй раз — самое то, — сказал он, весь такой адский, когда его взгляд прошелся по мне, разрывая меня на части своими глазами.

— У нас есть небольшая проблема — мы находимся по разные стороны баррикад в многовековой войне, — сказала я, стараясь сохранить легкий тон, когда мы перешли к обсуждению жестокой реальности нашей ситуации. Самая важная причина, по которой я ему позвонила.

— Как насчет того, чтобы попробовать переписать нашу версию «Ромео и Джульетты», чтобы в итоге не умереть? — Предложил Эрик.

Я тихонько рассмеялась, зная эту историю по лучшим попыткам отца пересказать ее. — Я думаю, что это та версия, в которой они идут разными путями.

— Это звучит как довольно скучная версия, бунтарка. Не стремись к карьере писателя.

— А как бы тебе хотелось, чтобы все прошло?

— Сначала ты прекратишь мои мучения, придя сегодня ночью в мою постель. А завтра мы сможем сесть на лодку и уплыть куда угодно, только не сюда.

— И бросить всех, кого мы любим, расхлебывать этот бардак? — Я усмехнулась.

— Они разберутся. — Он ухмыльнулся, затем выражение его лица немного омрачилось, когда он что-то обдумал. — К сожалению, все не так просто.

— Я прекрасно это понимаю.

— Послушай, я думаю, тебе нужно поговорить с истребителями. Убеди их позволить тебе и твоей сестре прийти к нам. Мы знаем, что вы — часть пророчества. Мы можем разобраться с остальным вместе и снять проклятие. Истребителей это наверняка устроит? Неужели они так решительно настроены убить нас всех, даже когда этот факт бросается им в глаза?

Я вздохнула, опустив глаза. — Келли не сможет снова находиться рядом с Фабианом. А даже если сможет, убедить остальных, — это личное, когда речь идет о тебе, Эрик. Не думаю, что они отпустят нас без боя.

Его глаза потемнели, и чистейшая смертоносная решимость наполнила его взгляд. — Ты права.

Мой пульс застучал в ушах, когда я испугалась того, о чем он думал. — Но драка была бы ужасной идеей.

— Я не согласен. Я бы сражался за тебя с большей силой, чем когда-либо сражался с ними раньше.

— Эрик, даже не шути об этом, — прошипела я. — Ты не будешь с ними драться. Ты даже не знаешь, где мы находимся.

— Верно, — сказал он, но я почувствовала, что он не собирается отступать от темы.

О черт, что я наделала?

— Монтана, — голос Джулиуса подействовал на меня, как удар под дых. Я чуть не выронила телефон, когда он протиснулся в дверь в другом конце комнаты, как просто темный силуэт, и устремился ко мне. — Повесь трубку, блядь, — скомандовал он.

Я этого не сделала, поэтому он выхватил телефон и уставился прямо на Эрика. — Держись от нее подальше, кровосос. — Он закончил разговор, и ярость захлестнула меня.

Я вскочила на ноги, отпихивая его так сильно, как только могла. — Ты, мудак, ты не имел права! — Я потянулась за телефоном, но он быстро сунул его в задний карман и отбил мои размахивающие руки в сторону, его сила была слишком велика, чтобы я могла ей противостоять.

— Магнар прав, Монтана. Тебе нужно забыть о нем.