– Нет, стойте.

И мертвецы остановились словно статуи.

– Хм… А этого я не помню. – проговорил парень.

– Что? – нервно задёргался некромант. – Да кто ты такой?!

– Я не знаю… Держите его.

Ожившие тут же схватили старика за руки и навалились на них.

– Отступись, – проговорила Мария, всё сильнее налегая на клинок. – ты слаб. Слышишь, ты слаб.

Сталь прорвала тело, и упёрлась в камень с обратной стороны. Хозяин башни смиренно посмотрел на красивое лицо своего палача и опустил голову. Машка упала на колени и задрожала.

– Прости. Наверное, это нужно сказать. – вымолвил Миша, глядя на холодеющую спутницу и подойдя к окну, толкнул его. Створки распахнулись, и ударив о каменную стену зазвенели стёклами. Этот звук спугнул сидящих где-то рядом голубей, и они, хлопая крыльями, взмыли в небо. Солнце лишь слегка опалило его руку, и он закрыл глаза, слушая звук крыльев, он не понимал, что произошло, нет он знал почему он не вмешался раньше, он попросту не мог их спасти, по крайней мере Рене и Павла. Но Машку… И главное, почему ему всё равно, почему никаких эмоций?

– Чертовы птицы. – проговорил он в слух. – Я их где-то уже слышал.

– Там всего одна. – прозвучал голос Ренестона.

– Проклятые птицы. – повторил Миша.

– Чего ты на них так взъелся? – спросил Пашка совсем без интереса. Так как спрашивают – когда не хотят показаться невежливыми.

Миша открыл глаза, хлопавшая крыльями птица скрылась в темноте, Машка мирно дремала, а Рене рулил лодкой. Миха огляделся по сторонам и не выдавая волнения обратился к Пашке:

– Долго нам ещё?

– Нет, должно быть совсем рядом. – ответил тот, но Миша его не слушал, так-как и сам знал ответ.

Сойдя на берег, Рене хотел привязать лодку к растущему на берегу дереву, но Миха остановил его словами:

– Я думаю нам нужно разделиться. Что за деревня, о которой вы говорили?

– Разделиться? – переспросил Пашка глядя на посветлевший горизонт. – Это ещё зачем?

– Рене должен призвать воинов. Тебе же, – смотрел Миша тяжёлым взглядом на мага. – Просто нельзя заходить в эти руины.

– Это ещё почему? – не соглашаясь прищурил он глаза.

– Просто нельзя.

– Миша, если ты что-то знаешь, то не трать время. Его очень мало.

– Так мне было сказано. Даже если я расскажу в чём дело, даже если ты поклянёшься слушаться. Ты умрёшь. Возможно не только ты.

– Было сказано? – заинтересовалась Мария. – А кем? Если не тайна.

– Хранительница… – тихо ответил Павел. – Она говорила с тобой обо мне?

– Она дала мне возможность – это увидеть. Каждый раз, когда ты переступаешь порог башни, кто-то из нас умирает.

– Почему ты сразу не сказал?! – вскипел Пашка недоумевая. – Если она упомянула меня, я хочу знать. Знать всё. Каждое её слово.

– Все вопросы потом. – оборвал мага бородач. – Солнце скоро взойдёт. На закате мы вернёмся за тобой. Не задерживайся, нам много нужно пройти этой ночью.

– Я не задержусь.

– А обо мне она ничего не говорила? – спросила Машка зевая.

– Ничего такого.

– Вот и здорово. Я пойду с тобой. Я очень устала.

– Маш, ты уверена? – спросил Пашка всем своим видом показывая, что это глупая идея.

– Всё будет хорошо. Не переживай. Пойдём Миш. Время.

– Не опаздывайте. – повторил Ренестон и похлопал Миху по плечу.

Мертвец и чародейка, скорым шагом, двинулись сквозь рощу. Не взирая на отсутствие какой-либо тропы, шли они уверенно и совсем скоро оказались у каменного строения. Войдя в здание, Миша указал девушке на дверь в комнату где она могла поспать, сам же подошёл к старику, тянущему к нему руку.

– Вы… – протянул некромант.

– Ну здравствуй дед. Тяжко небось одному?

– Кто вы?

– Не обращай внимания, мы путники, которым понадобился кров. Вечером мы покинем тебя, не переживай.

– Я не переживаю. По крайней мере за себя. Мне жаль эту бедную девочку, которую ты привёл на бойню.

Старик заулыбался и показал жёлтые стершиеся от времени зубы. Взгляд его был уверенным и довольным, а рука поймала ладонь гостя.

– Ты… Ты чувствуешь? Чувствуешь голод? Да. Он подчиняет тебя.

– Заткнись дед. Ты не сможешь этого сделать.

– Ты упёртый. Это пройдёт. Сейчас ты можешь держать себя в руках, но ответь на вопрос: будешь ли ты также сдержан через неделю, или завтра, или может через час? Ты такой же как все. Не перечь своей природе.

– Жаль тебя разочаровывать. Но я должен признать одну вещь. Я должен поблагодарить тебя. – Миша наклонился к самому уху хозяина и перешёл на шёпот. – Ты открыл мне одну способность, о которой я не догадывался. Я могу приказывать мертвецам. Не взирая, кто их хозяин, слушают они всё равно, меня.

– Я ничего тебе…

– Тссс. Помниться мне, ты прожил эти века благодаря одной особенности, благодаря тому, что ты на половину жив, на половину мёртв. Так вот я приказываю твоей второй половине: Сожри себя! Начни с ног. Ты услышал меня? Жри себя, тварь.

– Что за бред ты несёшь.

– Тихо, тихо. Ты пока не понимаешь этого, но ты очень вкусный, особенно пальцы. Ты поймёшь это, не сразу. Может через час, через неделю, а может и через месяц. А теперь веди себя тихо, Маше нужно отдохнуть.

***

Рене с Павлом вошли в деревню, где, не смотря на раннее утро, уже суетилась толпа народу. Одни бежали со столами и стульями, другие с посудой, третьи с цветами. Тут же с телег скатывали бочки, от костров слышался запах жаренного мяса и все жильцы, занимавшиеся трудами, были улыбчивы, бодры и довольны.

– Рене! – прозвучал мужской голос. – Рене! Ренестон!

Путники остановились, и к ним подбежал высокий кудрявый мужик с широченными плечами.

– Ренестон, как же рад я тебя видеть. Это такое счастье.

– Ты… Анисим… – неуверенно протянул воин.

– Да. Да! Анисим. – широкоплечий расплылся в улыбке и схватив бородача за руку затряс ею.

– Дочь замуж выдаю, какое счастье что судьба привела тебя именно сегодня.

– Боюсь привело меня лихо. – строго ответил Рене и взглянул на Павла.