гостей. И это нельзя повторить, ведь каждый думает, как это воспримут гости, а она — нет. Она так и отключиться может, поэтому всех выгоняет.

«Отключиться может, — мысленно повторила Радка. — А не в такой ли момент к ней приблизился тот, кто проклял её? Тогда она права — это должна была быть женщина».

Додумать она не успела — появившаяся рядом няня сунула ей в руки сына и исчезла. Оставаться и досматривать, как Ева разгоняет гостей, расхотелось. В глубине души Радка была уверена, если Ева и впрямь станет беззащитной, она сделает многое, чтобы присутствующие забыли об этом. А её отношения с Евой и без того нельзя назвать радужными.

— Пойдем, я провожу вас, — снова повторила Роза, и Радка смирилась.

Единственное, чего она боялась — это столкнуться с выходящими из дома Скарбимежем с сыном. Оставалось надеяться, что Мейнгрим лучше знает привычку сестры избавляться от надоевших гостей, и свою беседу он уже закончил.

— Мне кажется, мы могли бы с Вами подружиться, госпожа Радослава, — щебетала Роза, пытаясь подстроиться под медленный шаг Радки, которая вела Фабиуша за руку. Мальчик устал и еле плелся, то и дело начиная тереть глаза кулачком, но мать была непреклонна — тащить всю дорогу на руках ребенка она не собиралась.

— Возможно, — вяло ответила она, вдыхая приятный аромат, исходящий от собеседницы. Странно, пока не появился Фабусь, она даже не чувствовала его, словно он был всегда.

А ведь магессы редко пользовались духами и сладко пахнущими водами. Это всегда оставалось для простых людей и магиков.

— Я тут до сих пор чужая, хоть на моих приемах и бывает полгорода, — продолжала жаловаться Роза. — А вы с сыном недавно появились… Кстати, если не секрет, Фабиуш ведь не сын синего магика, правда?

Радка вздрогнула и пришла в себя. Она слишком расслабилась, позволяя себе везде таскать сына. А ведь Роза права — немного ума требуется, чтобы сопоставить время их брака и рождение сына. И ведь даже не ответишь проклятой цветочной тем же — упоминать о том, что Годжимеж не её сын значило навсегда потерять шанс видеть его в своем доме.

Зато можно было использовать против магессы то, что постоянно применяли против самой Радки.

— Там, где я жила, за такие вопросы могли убить, — сухо ответила она и взглядом указала на почти спящего на ходу сына, мол, не при ребенке же! — Он несет чистую магию моего клана, этого достаточно.

Роза побелела и принялась извиняться, а Радка отметила для себя, что этой версией обязательно нужно поделиться с мужем и Евой, если уж на то пошло. Чтобы они чего не испортили.

— Вы же не знали, Роза, — наконец прервала её словоизлияния Радка. Они уже были совсем близко к дому, массивная ограда вокруг которого виднелась издалека. — Так что ничего страшного.

— Но я должна принести свои самые искренние извинения, — никак не уступала та. — Что насчет цветов? Вы любите цветы?

Цветы Радка любила. В деревне их росло много, пусть и большого разнообразия среди них не было. Пахучие пестрые гвоздики барбатусы, пышные пионы, колючие мелкие розы… Радка любила все цветы, хотя ухаживать за ними толком и не научилась.

И идея назваться Цветкой из Цветочного королевства пришло к ней не так уж случайно. Детские мечты побывать там, где сотни и тысячи разных цветов переплелись с мечтой жить в магическом городе, быть магиком, и вылились в то, что она сейчас имела.

— Люблю, — Радка наконец ответила, решив про себя, что ничего страшного в этом признании для не будет.

— Прекрасно! — обрадовалась Роза, на этот раз похоже и впрямь искренне. — Я пришлю Вам букет для прикроватного столика. Особенный, только мы умеем так сочетать цветы, чтобы они стояли долго и радовали самый взыскательный взор.

Радка потупилась. Охапка пионов или барбатусов уже радовали её взор и обоняние. Поражать Розе стоило кого-то более взыскательного — Радка почувствовала себя неловко и никак не могла подобрать слова. Поблагодарить Розу заранее или заговорить о другом? Что делают в таких случаях?

К счастью, в этот момент им навстречу вышел Мейнгрим. Конечно, вышел он раньше, но занятые разговором, они заметили его лишь когда разом проснувшийся Фабусь вырвал руку из материнской и бросился вперед.

— Папа Грим! — пискнул малыш, поднимая руки. Мейнгрим чуть замешкался, но подхватил мальчика на руки и позволил обнять себя за шею.

— Госпожа, — кивнул он Розе. — Радослава, попрощайтесь, нам нужно торопиться.

Радка сдержала вздох облегчения и, раскланявшись с ошеломленной Розой, позволила супругу обхватить себя за талию и перенести в дом.

— Наконец-то, — выдохнула она и взяла задремавшего сына с рук мужа. — Я уже не знала, как от неё избавиться.

Она двинулась по коридору к лестнице, ведущей к детской. К её удивлению, Мейнгрим шел рядом.

— Есть очень простой способ, попрощаться и всё, — процедил он негромко, опасаясь разбудить ребенка.

Радка не ответила. Пока она осторожно укладывала малыша в постель и укрывала его одеялом, они оба молчали, но уходить муж не собирался. И, едва они оказались за плотно закрытыми дверями детской, продолжил:

— Хорошо, что Ева успела прислать мне сообщение, что ты ушла с Розой.

— Да, хорошо, — послушно согласилась Радка. Ссориться на ночь глядя ей совсем не хотелось. Мейнгрим и без того намекал, что давно пора возвращаться ей в свою спальню, и часто исчезал из постели задолго до утра. А по своему первому браку Рада хорошо помнила, что ни к чему хорошему это не ведет. И вот что странно, когда она сама отделывалась от Хенрыка, ей казалось, что это совершенно нормально, а вот сейчас она чувствовала горечь обиды. Словно она чем-то была нехороша для Мейнгрима.

Недовольный её кротостью Мейнгрим возмущенно буркнул что-то под нос и посоветовал поужинать на кухне. Радка снова кивнула. Поесть у Евы она толком не успела, а сидеть сейчас в столовой одной не хотелось. Куда лучше с Иреной! К тому же она ужасно хотела узнать, что же такое происходит с Евой, а спрашивать у Мейнгрима боялась. Может, ей повезет, и Ирена знает? Всё-таки она следила за домом и его обитателями много лет. Была их няней, если Радка правильно поняла болтливую женщину.

Если бы муж догадывался о её мыслях, он вряд ли был бы так спокоен. К счастью,