так знаете, госпожа Радослава. Как по мне, так странно даже, что война вообще была. Но на юго-востоке бывает неспокойно, да и с моря нередко приходят пираты и пытаются ограбить прибрежные резиденции. Боевые магики всегда высоко ценятся, особенно такие, как Мейнгрим. Другое дело, что он не желает вставать во главе отряда и всегда бьется в одиночку и лишь если сам пожелает. А учить… Он раньше ни разу не брал учеников, сколько бы золота и серебра за это не предлагали. Поэтому я склонен верить Розе, что он дал обещание не подумав, и теперь рад бы отказаться от обучения Годжика, но не может. И нам стоит самим позволить ему освободиться от данного слова. Может, мы еще и поэтому тянем…

Вот теперь Радке пришлось сделать вид, что ей в горло попала книжная пыль — удержать лицо не получалось. Вот тебе и оставшийся без наследства Мейнгрим! Который, меж тем, с легкостью согласился быть мастером Фабуся, да и Ева определенно рассчитывала, что её капризного Матиаса будет учить брат. А где два, там и три, разве нет?

Об этом она и сообщила Скарбимежу. Реакция его была удивительной. Он широко раскрыл глаза с нервно сжал сцепленные руки.

— Вы правда так думаете, госпожа? — спросил он недоверчиво.

А Радка, почуявшая возможность сблизиться с сыном Янки и понять, не нужна ли ему помощь, уже не могла остановиться.

— Я сама попрошу Мейнгрима поскорее начать обучение, — пообещала она. — Вы же друзья! И заходите к нам на чай вместе с Годжиком. Мне кажется, он уже подружился с Фабусем, им будет весело вместе.

— Да, но… — блеск в глазах Скарбимежа погас. — Что если его мать будет против?

Только чудо и присутствие Фабиуша удержало Раду от того, чтобы вцепиться в волосы этого тупицы и повыдергать их все. Мать Годжика? Хорошо, если она жива. Неплохо, если удастся найти хотя бы место, где лежат её косточки, а этот… мямлит что-то про мать! Да Роза ни разу не вспоминала про Годжика, словно его и не было вовсе!

— Я думала, что наследником должен заниматься отец, — вместо этого ласково произнесла она. — Разве нет? Вот родит Роза дочь, тогда и придет её время решать.

Скарбимеж отвел глаза, но Радка не собиралась уступать.

— И потом, — вкрадчиво продолжила она. — Ей не обязательно знать об этом. Ведь еще неизвестно, возьмется ли Мейнгрим так рано, понравится ли такая учеба Годжику… А приходить в гости к новому другу ни одна мать не запретит, верно?

Что бы не делала с мужем Роза, Радке удалось не хуже. Он только заторможено кивал, и вот они уже договорились, что через два дня, когда Роза будет на встрече у Евы, Скарбимеж с сыном посетят дом Мейнгрима. Что же, это значило, что у Радки есть пара дней убедить мужа, что мальчика нужно немедленно принять в обучение.

Они сердечно распрощались с багряным принцем и его наследником, и Рада с сыном отправились с покупками домой. Теперь, когда эйфория от удачной уловки стала сходить на нет, нагрянула тревога, что своим вмешательством она навредила Фабусю.

Искоса глянув на идущего рядом сына, Радка вздохнула. Трудно представить человека, способного обидеть такого мальчика. Другое дело, что её убрать могут и, если судить по бедной Янке, никто и не вспомнит, что у Фабиуша была вот такая мама. Даже он сам. Вся надежда оставалась на Мейнгрима, что он сумеет защитить свою семью. И не убьет её сам после того, как узнает, на что она его подписала.

В этот раз Радка угадала очень точно, до обидного просто.

— Ты с ума сошла! — и это она еще призналась перед сном, когда Мейнгрим был утомлен и благодушен. Верно она думала, что до этого и прибить мог. Сам бы потом пожалел, а поздно. — Зачем?

— Ты сам говорил, что Годжик может оказаться магиком крови и возродить красный род, — Радка положила ему голову на плечо и обвила руками. Так всё же куда спокойнее. Мало ли.

— Я не так выразился, — Мейнгрим тяжело вздохнул и всё-таки расслабился под её нежными руками. — Зачем это тебе? Я точно помню, что все эти фокусы были для того, чтобы оказаться среди магиков, куда ты никак не могла попасть. Теперь у тебя есть всё, о чем ты мечтала, и ты лезешь прямо в пасть дракону. Зачем?

— Человеку свойственно хотеть большего, — Радка не на шутку обиделась, и сама удивилась этому. Ей казалось, что она уже давно свыклась с тем, что на правду обижаться не стоит, и на тебе! — И потом, разве не информация правит миром? Ты первым узнаешь, кто таков Годжимеж, и сможешь использовать эти знания.

— Или меня уберут потихоньку, как убрали твою подружку, — невесело усмехнулся Мейнгрим. — И вы с Евой останетесь без защиты. Я бы не надеялся в таком на Фредека, если честно.

— Я тоже, — искренне согласилась Рада. — Но разве не опаснее избегать своего друга? Думаешь, это выглядит не подозрительнее? Могут подумать, что ты что-то знаешь.

— Не понимаю, как ты умудряешься всё вывернуть наизнанку, — рассердился Мейнгрим. — И потом, мы даже не знаем, кого подозревать. Что, если Скарбимеж сам избавился от твоей подруги? Если она хоть вполовину такая как ты, я его понимаю.

— Он любил её, я точно знаю! — с жаром ответила Радка, проигнорировав обидный намек. — Её нельзя было не любить!

— Предположим, — сдался супруг. — Но послезавтра ты принимаешь приглашение Евы на её прием, с Скарбимежем и его сыном я поговорю один. Даже Фабуся с собой заберешь.

— Я не хочу к Еве, — возмутилась Радка. — Она меня ненавидит!

— И у неё на это есть причины, — отрезал Мейнгрим. — А вот дома вы будете путаться под ногами. Не говоря уж о том, что отсутствие близкой родственницы могут воспринять так, как нам бы всем не хотелось. Для твоей собственной пользы ты не будешь спорить и вместе с сыном послушно отправишься на прием, где будешь держаться Евы и как можно реже открывать рот.

— Многовато требований, — недовольно буркнула Радка и повернулась спиной, поплотнее заворачиваясь в одеяло.

— В самый раз, — сонным голосом ответил Мейнгрим и вскоре с его стороны кровати донеслось ровное дыхание спящего человека. Радка