Её внутренние стенки напряглись, и его окатила горячая жидкость. Чёрт возьми.

Подчиняясь первобытному стремлению долбить как отбойный молоток, Кинан врезался в неё сильно и глубоко снова и снова, теряя в ней себя. С каждым вдохом он наполнял лёгкие возбуждающим ароматом её желания. Он упивался сочным, пряным вкусом сексуальной энергии, исходящей от Хлои. Это почти опьянило демона.

— Тебе нравится, как я тебя трахаю?

— Да, — прохрипела Хлоя, крепко держась за подлокотник дивана, когда он безжалостно входил в неё. Ощущение его толстого члена, пронзающего сверхчувствительные внутренние мышцы, было настоящим раем.

Она пыталась откидывать бёдра назад, встречая каждый толчок, но он держал её неподвижно, заставляя брать только то, что давал — что-то, что полностью отключило её демона. Хлоя могла лишь стонать и хныкать, когда он обладал, использовал и заявлял права на её тело, будто имел на это полное право. Это именно то, что она ему позволила. По спине прошёл холодок, а затем толчки изменились, став грубее, агрессивнее, почти дикими. И она поняла, что её трахает его демон. Он сказал, что она принадлежит им, создана для них, и что они никогда её не отпустят. Вновь и вновь Кинан и сущность менялись местами, по очереди трахая её. Нет, заявляя права. Завтра ей наверняка будет больно, потому что демон был безжалостен в намерении заставить её почувствовать себя полностью заклеймённой.

Чувствуя, как к ней подкрадывается оргазм, она впилась кончиками пальцев в подлокотник дивана.

— Я сейчас кончу.

Внезапно её захлестнули призрачные ощущения — языки ласкали соски, зубы покусывали грудь, большой палец давил на клитор, влажный палец скользил по заднице. Нападение на тело было слишком сильным, а удовольствие — слишком всепоглощающим.

— Кончай, — приказал Кинан.

Неистовая волна за неистовой волной чистого блаженства захлёстывали Хлою, заставляя тело разлетаться на миллион кусочков. Перед глазами поплыли круги, тогда Хлоя запрокинула голову и закричала. Кинан обезумел, вбиваясь в неё с такой силой, что диван сдвинулся. Его член невероятно набух, когда он вонзил его так чертовски глубоко, и взорвался, прорычав её имя.

* * *

Растянувшись на животе на кровати, Хлоя открыла глаза, чтобы взглянуть на Кинана.

Он лежал на боку, поглаживая её по спине подушечками пальцев, и выглядел более умиротворённым, чем ей доводилось видеть. Что заставило её натуру импа затрясти руками в радостном предвкушении того, как забавно будет потыкать в него пальцем. Но Хлоя отбросила это в сторону. Позже. Она помучает его позже.

Они переместились из гостиной в душ, где он трахнул её у кафельной стены. Затем они упали в постель, где он снова овладел ею.

Парень был ненасытен, и она не видела необходимости на это жаловаться.

— Ты притих, — сказала она.

Его глаза на мгновение встретились с нее.

— Я занят.

— Чем?

— Балую себя. — Он провёл пальцем по изгибам её позвоночника. — Мне нравится прикасаться к тебе. Долгое время боролся с этой необходимостью. Теперь, когда мне не нужно сопротивляться, никогда не стану.

Что ж, её это устраивало.

— Хорошо.

— Как тебе удаётся сделать свою кожу такой нежной?

— Купаюсь в крови девственниц.

Его губы дрогнули.

— Я вижу, как это могло бы сработать.

— Я настоятельно рекомендую попробовать. Хотя результаты могут отличаться.

Он осторожно вытащил завязку из её волос, позволяя густым прядям рассыпаться по спине. Он запустил в них руку, выглядя заинтригованным, как кот с клубком пряжи.

— Люблю твои волосы.

— Что ж, спасибо. Мои, натуральные.

Она позволила своим глазам закрыться, пока он массировал её голову с нужным нажимом. Ощущение того, как кончики пальцев впиваются, разминают и скользят по коже головы, было божественным. Она могла бы легко заснуть, но сначала ей нужно задать важный вопрос.

Она посмотрела Кинану в глаза.

— Теперь, когда ты успокоился, расскажешь, что сказал медведь-оборотень?

Он вздохнул.

— Он говорит, что ни один целитель-оборотень не сможет тебе помочь. Они умеют залечивать раны, но не болезни. Но это не значит, что мы должны сдаваться, Хлоя. То, что оборотни не могут помочь, не означает, что не смогут другие сверхъестественные породы.

Хотя её захлестнуло разочарование, она сказала:

— Я знаю, и не намереваюсь признавать поражение.

Он поцеловал её в волосы.

— Хорошо.

Услышав звуковой сигнал телефона, она схватила его с тумбочки и прочитала сообщение. Улыбка тронула её губы.

— Кто там? — спросил Кинан.

— Боже, какой ты любопытный. Тиг. Он проверяет, как у меня дела, и пригласил в субботу на ипподром посмотреть, как соревнуется его демон.

Ей нравились скачки.

— Ему не понравится, что я заявил на тебя права.

Нет, не понравится… и это напомнило, что ей нужно будет сказать ему самой, чтобы он не узнал от других.

— Как и Тее.

— Разница в том, что мне плевать на её мысли по этому поводу. Тиг же важен для тебя.

Хлоя прикусила губу.

— Ты уверен, что она больше ничего для тебя не значит? Она говорила так, будто вы, ребята, были предначертаны судьбой. Всё время повторяла, что у вас было "что-то особенное". Она убеждена, что ты сможешь всё вернуть.

— Когда-то она была мне небезразлична, но эти чувства просто… умерли. Она их убила. Я смотрю на неё и ничего не чувствую. У моего демона нет на неё ни времени, ни терпения. Самое хреновое во мне то, что я могу легко отстраниться от людей, если они предают или причиняют мне боль. Словно происходит щелчок выключателя и притупляется всё, что я чувствую.

Для неё это звучало как мера самозащиты. Мысль о том, что он подсознательно развил в себе это чувство, чуть не разбила сердце.

Желая разрядить обстановку, она спросила:

— Я ни разу не щёлкнула этим выключателем, несмотря на все усилия разозлить тебя?

Уголок его рта приподнялся.

— Ты нажимаешь на множество моих кнопок, но не на эту. Тебе удалось проникнуть мне под кожу — не имело значения, как сильно я сопротивлялся; ты без труда нашла там место. Я был полон решимости найти способ проникнуть под твою.

— И ты нашёл, — призналась она шёпотом.

Его глаза вспыхнули, а затем он улыбнулся.

— Знаю. Это хорошо, потому что это нас уравнивает.

Он скользнул рукой вниз по её животу, над пупком, и обхватил ладонью сердцевину.

— Вся моя. — Он ввёл в неё палец и застонал. — Я чувствую свою сперму в тебе.

Она облизнула губы, когда он начал трахать её пальцем.

— Ты возбудишь меня, если будешь продолжать в том же духе.

— Хорошо. Я