Орудийщики оттаскивали свои онагры подальше, поливая их и себя водой. От них и от их расчётов шёл пар.

– Смотрите и передайте своим, что бывает, если против русских творить лютое зло! – показывал плененным немцам на горевшую крепость Мартын. – Вас отпустят, но помните, что я вам сказал!

Из крепости выбежало в горящих одеждах, спасаясь, только лишь несколько десятков. Развалины её дымились ещё целую седмицу.

* * *

– Барон, для меня была честь воевать с вами! Надеюсь, что мы и дальше будем союзниками! – Командующий латной датской кавалерии Мадс отсалютовал мечом, и его сотни, развернувшись, пошли на запад.

– Прощайте! – крикнул Андрей и уже тише произнёс: – Я тоже на это надеюсь, очень надеюсь, Мадс.

Через день на юго-запад в свои лесные урочища потянулись обозы союзников-виронцев.

– До встречи, друзья! – командиры бригады прощались с вождями и со старшинами эстов. В телегах и на вьюках лошадей у них было нагружено трофейное оружие и доспехи.

С Андреевской бригадой в поместье уходило полсотни молодых виронских воинов. У них впереди был долгий путь и трудное обучение воинским премудростям.

А на месте Нарвы оставалось три сотни псковских воинов, не пожелавших возвращаться домой. Им и сотне Андреевцев предстояло на месте сгоревшей заложить новую русскую крепость и встать щитом на западном новгородском рубеже.