«Оно того не стоит…» — шепнул я беззвучно.

Он бросил оружие и рванул к лестнице.

— Оно того не стоит… — пробормотал он. — Не стоит… не стоит…

«Побеждён и сломлен», — подумал я и так же отметил, что ментальные игры утомляют куда сильнее. Не настолько ещё раскрылась Печать. Хватит миндальничать.

Взмахнул рукой, гася пламя, и коснулся первой пули. Она со свистом пробила стену напросив, пролетая над головой одного из смельчаков с оружием.

— Покиньте зал или я запущу их все.

Опять шёпот. Страха в воздухе стало больше. Я научился различать его запах и определять цвет.

Блёклая молочная пелена начинала затягивать одного за другим. А я коснулся второй пули. Третьей. Шепот перерос в панические высказывания.

А мне понравилось играть с металлом. Описал пальцем спираль, и когда коснулся следующей, она продолжила двигаться по обозначенной мною траектории, увеличивая радиус, и впилась в стену уже над головой другого бойца.

— Бу! — выдохнул я, и тот тоже бросил автомат.

Это было похоже на вынимание огурцов их банки. С каждым последующим — всё проще и проще.

Пули летели по причудливым маршрутам до тех пор, пока в комнате не осталось никого кроме главного. Тогда я взвёл ладони, обозначая намерение запустить все оставшиеся в него. И тот тоже понял, что оно того не стоит. Автомат не бросил, но тоже поднял ладони, начал отступать. И когда я кивнул, ринулся к двери.

— Запри за ними. Перекрой на всех этажах.

Мел кивнула, ласково улыбнулась, и под кокетливое моргание света, исполнила приказ. А я же всё-таки запустил пули в стену. Все разом, словно дирижёр в концертном зале. Звук, с которым они впились в бетон, стал финальной нотой в этой партии.

— А теперь за работу, — обратился к Шену, который только начал опять приобретать трёхмерную форму.

Люди за стеклянной дверью шарахнулись назад, когда мы вышли из лифта. Неужели, у них наконец-то начал работать инстинкт самосохранения? Хотя я погорячился. Один так и стоял, удерживая дверную ручку.

Сначала я подумал, что он будет удерживать её до последнего, пытаясь так преградить нам путь, но ошибся. Он, наоборот, распахнул дверь и второй рукой пригасил нас войти.

— Пора уже, чтобы кто-то навёл здесь порядок, — заявил он. — Надеюсь, это будете вы.

Большего и не требовалось. И пока Мел с Шеном контролировали ситуацию, глядя в камеры и перекрывая двери, в которые никто в целом и не пытался пока ломиться, я под контролем гостеприимного начальника станции начал проверку связи на центральном канале по Героям, где новости, состряпанные по мотивам наших жизней, перебивались кадрами из кампуса в режиме реального времени.

И когда она была установлена, начал с тех слов, что первыми пришли в голову.

— Жители кампуса. Те, что ещё верят в правду. Это послание для вас. Вы Герои по праву рождения. Готовьтесь стать настоящими защитниками мира, а не цирковыми клоунами, коих из вас делал ректор. Узнайте, наконец, правду о том, кто держал вас в этих стенах, разобщая и используя в своих коварных целях. Вы призваны исполнить свой долг перед простыми жителями, не способными противостоять разломам, червоточинам и монстрам, которые их порождают. Вы больше не обязаны прятаться по своим норам на разных секторах кампуса. Вы больше не обязаны бороться за рейтинг, выпрашивая себе эфирное время. Вы больше не должны слушать лживую крысу, которая хотела только одного — нажиться на ваших навыках, продавая вас своим спонсорам. Отныне вы больше не принадлежите ему. И скоро память о нём канет в небытие. А вы — будете сиять ярко, и каждый житель планеты будет помнить ваши имена даже сквозь века. Потому что вы Герои! И никакому ректору не сделать из вас подопытных!.

Дальше пошли кадры из лаборатории. С Бобби, с Барабашкой, с раненой Лясей, с одурманенной Агатой. И теперь к пояснениям Шена, который включился в процесс.

Не знаю, какая муха меня укусила, что я переиначил безумный монолог из супергеройской вселенной моего мира, о которой тут ни сном ни духом не ведали, но, может, оно и к лучшему. По крайней мере, внимание я точно привлёк. А доказательства сделают своё дело.

А мне нужно было отпустить Мел. Я обещал.

Она поняла, что миссия её здесь завершена. Провела пальцами по столу, утопая в поверхности дерева, кокетливо склонила голову и подошла ко мне в своём всё ещё мокром купальнике.

— Спасибо за службу. Теперь ты свободна… — я вынул из-за пазухи браслет и преподнёс девушке на раскрытой ладони.

— Спасибо, что держишь слово… — в голосе было много грусти, хоть она и улыбалась.

Вечно жизнерадостная Мел даже в смерти осталась такой.

— Иди к свету… Этот мир не единственный. Отправляйся в лучший из возможных.

— Так и сделаю, — хихикнула она, наклоняясь ближе ко мне.

Я щёлкнул пальцами, и ладонь, на которой лежал браслет, вспыхнула.

— Спасибо, — шепнула она, и её губы потянулись моим.

Ещё секунда и это был бы самый странный поцелуй в моей жизни. Но призрачная красавица Мел рассыпалась на глазах на сотни тысяч искорок. Нашим губам не хватило мгновения, чтобы сомкнуться. Последнее, что увидел, её улыбающиеся благодарные глаза.

Я сжал пылающую ладонь и взмахнул, рассыпая пепел, в который превратился браслет. Искорки, оставшиеся от Мел, повторили движение, разметав пепел, и рванули ввысь.«К свету».

Так она покинула этот мир навсегда.

Шен, уже закончивший предоставлять доказательства в прямом эфире, подошёл ко мне и положил руку на плечо.

— Наша миссия выполнена. Скоро здесь будет очень много полиции и репортёров. Что будем делать дальше?

Но так далеко я не заглядывал. Чувство опустошения, которое часто наступает после выполнения важной задачи, вытеснило все другие эмоции и разметало все мысли по просторам сознания. И, наверное, я бы какое-то время просто сидел и смотрел в стену, приходя в себя после всего случившегося, но тут дверь распахнулась.

Тот, кто вошёл, не источал угрозы. Его энергия была сложной, но вполне предсказуемой и понятной. Он медленно прикрыл за собой дверь, поднял руки, показывая, что не вооружён и нападать не планирует. Так же медленно и осторожно прошёлся вдоль аппаратной, откуда велось вещание. Улыбнулся, приподнял бровь, выражая уважение и удивление, что мы всё это провернули так быстро и слаженно. Даже похлопал, коротко, мягко. Сел в кресло.

— Могу вас поздравить, —